Андрей Ермолаев: Крутого разворота Украины к Москве не будет
Национальный институт стратегических исследований при президенте Украины - "базовое научно-исследовательское учреждение аналитико-прогнозного сопровождения деятельности президента". Фактически - экспертный мозг администрации главы государства. Однако складывается впечатление, что наверху не слышат экспертных рекомендаций - политический курс страны больше связан с текущей конъюнктурой, частными конфликтами, а не интересами государства. Почему - об этом в интервью с директором института Андреем Ермолаевым, который в беседе с корреспондентом пытался говорить как эксперт, но чаще выступал чиновником на службе президента.
- Некоторые считают, что Украине нужно отказаться от интеграции в любые объединения - и в Европейский Союз, и в будущий Евразийский.
- Интеграционные процессы - мировая тенденция. Все больше вопросов безопасности, торговли, экономического сотрудничества связаны с решениями на наднациональном уровне. На наших глазах за последние 20-30 лет в большинстве регионов мира произошло формирование экономических, экономико-политических проектов с разной глубиной интеграции.
Кроме того, сегодня возникло новое понятие - параллельные современности. После XX века оказалось, что не только западный путь, не только неудавшийся социалистический путь, но и восточные, латиноамериканские пути имеют право на существование. Конкурентной может быть не только западная модель.
- Какой выбор для Украины наиболее прагматичный с точки зрения национальных интересов?
- Здесь нет проблемы выбора, но есть проблема пути. Учитывая исторические течения, настроения и связи украинского общества, культурное наследие, альтернативы европейскому выбору нет. Вопрос в том, в какой последовательности мы развиваемся как европейское общество и государство.
Сейчас речь идет о том, что Украина может подписать пакет соглашений, связанных с более четким упорядоченным форматом отношений с Евросоюзом. Но ЕС и Европа - не одно и то же, и далеко не все страны вошли в это образование и участвуют в реализации его проектов. В этом отношении для Украины - это крайне серьезный шаг.
- Есть ли перспектива у Евразийского Союза?
- В Украине возможные перспективы Евразийского Союза России никто не обсуждает и в ближайшее время не будет обсуждать, потому что как таковой идеи участвовать в развитии новой евразийской общности в Украине нет. Нет ни сторонников этой идеи, ни провайдеров. Что касается Таможенного союза, то Украина последовательно говорила о желании иметь особый формат именно в части экономики. Возможно, как раз здесь сталкиваются интересы двух центров силы на континенте - стран, объединенных вокруг Брюсселя, и стран, которые объединяются вокруг Москвы.
Украина определилась с направлением и намерена стать ассоциированным членом ЕС. Теперь мы планируем подписать пакет документов в Вильнюсе. Это своеобразная историческая точка, на которой сконцентрировано внимание и в Евросоюзе, и в России. Но есть важное условие, которое должно быть отображено в соглашении - мы должны получить право и возможность иметь свой голос в дальнейшем развитии единого европейского пространства - и в плане экономической организации, и будущей политической организации.
- Уже на этапе ассоциированного членства. Потому что сегодня никто не спрашивает видения Украины относительно развития Европы в рамках проекта ЕС. Для того чтобы участвовать в европейском проекте и не попасть в ловушку возможных угроз, Украина должна иметь право голоса. Евросоюз должен понять, что мы рассматриваем этот новый уровень отношений как с точки зрения выгод, так и с точки зрения рисков.
- Каковы рекомендации института относительно выполнения критериев ЕС? Нужно ли выполнять все условия, в том числе освобождать Юлию Тимошенко, что вы рекомендовали сделать президенту Януковичу?
- Это проблемный вопрос в переговорах. Последние месяцы на первое место вышли вопросы не столько социально-экономического плана, сколько политического. И они все больше напоминают давление и условия, а не переговорный процесс. Дипломатический корпус ЕС пытается действовать с позиции силы. И есть риск, что политизация переговорного процесса становится инструментом влияния на внутреннюю политику. В центре внимания к концу переговоров между Киевом и Брюсселем оказались не наши реформы и модернизация, а политические требования...
- Вопросы, связанные с освобождением Тимошенко...
- Даже не с Тимошенко. На мой взгляд, она стала поводом для многих европейских политиков наращивать уровень требований. Я очень надеюсь, что к моменту проведения саммита накал политической составляющей будет снят с обеих сторон. Вовлечение Украины в европейский процесс - это не проблема уступки. Это для ЕС, как и для Киева - историческое решение, которое не может быть связано с одним политическим требованием.
Иногда завышенные требования к Украине выглядят как своеобразная игра на затягивание времени. Не случайно от некоторых влиятельных европейских политиков и дипломатов звучат новые возможные сроки подписания соглашения об ассоциации. Это подается под соусом текущих переговоров, что какие-то вопросы еще не решены. Но давайте увеличим масштаб и тогда увидим, что это определенный геополитический маневр ЕС.
- В чьих интересах расширение срока?
- Интерес может быть взаимным. Представим себе, что Украина в этом году документ не подписывает, и саммит остается рабочим, без каких-то радикальных решений. Украина от этого не перестанет быть Европой. В этом парадокс. Более того, это решение лишь катализирует и подтолкнет украинскую власть к более настойчивому подходу к внутренним преобразованиям. Окажется, что накопилась масса вызовов, которые решить мы сможем только сами - надеяться будет не на кого.
- Но и проблем станет больше. Насколько я понимаю, правительство имеет некоторые надежды на то, что в результате подписания ассоциации Евросоюз может повлиять на Международный валютный фонд, который выдвигает Киеву слишком жесткие условия для получения кредита. Для украинцев, для правительства и президента Януковича отсрочка саммита создает новые вызовы? Или это ни на что не повлияет?
- С одной стороны, есть надежда, что, подписав соглашение, мы можем рассчитывать на большее внимание со стороны инвесторов. С другой стороны, если соглашение в этом году подписано не будет, это существенно мобилизует власть и всю управленческую систему, потому что заставит активнее работать над собой и просчитывать антикризисные шаги. Часто надежда на внешнюю помощь приводит к недооценке того, что ты можешь сделать сам. "Запад нам поможет" - не всегда лучшая идея и малоперспективный рецепт.- А кто поможет - Россия?
- Сами справимся. В том-то и дело.
- Если не ошибаюсь, совокупный внешний долг - около $40 млрд. В этом году надо отдать больше $2 млрд. Вы уверены, что можем сами?
- Конечно. Но я говорю не о возможности взять кредиты, а о необходимости предпринимать действия. Дело не в самих по себе деньгах. Возможности привлечения кредитов для решения проблем бюджета будут и без подписания соглашения. А вот то, что эта ситуация вынудит нас серьезно перезагрузить и ускорить внутренние реформы - это несомненно. Главный риск будет в дестабилизации внутриполитического положения дел.
- Если Москва сделает выгодное предложение, Янукович может отказаться от ЕС?
- Если нам не удастся успешно завершить переговоры с Брюсселем, то какого-то разворота и торгов с Россией не будет - политика не любит резких поворотов. Скорее всего, переговоры станут более прагматичными, потому что все стороны будут вынуждены исходить из того, что есть время для переоценки своих требований. Главный минус последних месяцев - превалирование эмоций над реальностью. Особенно изменения мы ощутим со стороны России. Надо снижать психологический тонус. Он поднят российской стороной неоправданно.
- Если саммит в Вильнюсе закончится успешно и ассоциация с ЕС будет подписана, сколько времени и денег потребуется на адаптацию страны к новой реальности? Премьер Азаров заявил, что для эффективной работы страны в новых условиях понадобится не менее 160 млрд. евро.
- Самое неблагодарное дело - пересчитывать стоимость реформ в деньгах. Речь не идет об огромных суммах в один конкретный день. Речь идет о растянутых во времени потребностях различных отраслей. Где-то - за счет участия государства и внутреннего инвестирования, где-то - за счет внешних инвесторов. Эта цифра отражает процесс, а не необходимую сумму.
Тем не менее, мы идем на ассоциацию, принимая как выгоды, так и риски. Модернизировав экономику, мы станем конкурентом для многих государств ЕС. С нуля начинать не придется: несмотря на определенную заброшенность в разных отраслях, Украина сохраняет целый ряд высоко-технологических - космическую, авиационную, судостроение.
- Если соглашение с ЕС будет подписано, и Россия ужесточит экономические санкции в отношении Украины, есть ли сценарий, по которому Киев после Вильнюса сможет быстро выровнять отношения с Москвой?
- Мне хочется верить, что экономическая целесообразность возьмет свое, и санкций не будет. Вряд ли имеет смысл создавать отрасли с нуля, если есть возможность развивать их на основании межгосударственной кооперации. Пока что в прогнозах наших северо-восточных соседей больше эмоций, чем логики.
- А есть какие-то практические рекомендации института на тот случай, если санкции со стороны Москвы будут? Будем искать других партнеров - Китай, например?
- Нужно поступать разумно. В тех сферах, где у нас есть взаимозависимость и высокий взаимный интерес, нужно занять активную позицию и сделать встречные предложения. Не секрет, что долгое время проекты совместного сотрудничества исходили от Москвы, а не от Киева. Позицию Украины нужно усиливать тем, что ведя переговоры с ЕС и укрепляя свои экономические позиции на Западе, мы должны говорить с Россией языком конкретных предложений по проектам, а не по объектам.
- Было предложение модернизировать украинскую ГТС.
- Ну, это пусть и сфокусированная, но лишь малая часть того, что мы можем делать вместе. Позиция такова: даже в случае ухудшения климата в украинско-российских отношениях Украина должна занимать разумную позицию партнера, который готов обсуждать и договариваться. Мы должны предлагать подходы. Нужно настаивать на своих предложениях в той части, которая не конфликтует с нашими интересами в Евросоюзе, а также в тех секторах, где наши европейские партнеры пока не видят возможности для кооперации.
- Не станет ли увеличение экономических связей с Россией дополнительным рычагом давления на Украину - вместо газа теперь будут перекрывать границу и раздавать запреты от Роспотребнадзора?
- Партнер тоже может ошибаться. Проще всего, столкнувшись с проблемой, хлопнуть дверью. Сложнее убедить в том, что наш подход правильный. Сильная позиция заключается в том, чтобы находить общий язык.
Имеет смысл говорить о новых проектах. Что-то выгодно еще делать с Россией, что-то - с так называемыми новыми центрами роста. Сейчас очень большой интерес к Украине со стороны Китая, Бразилии, Индии, Турции и Японии. Целый ряд отраслей экономики получат ход именно в результате развития отношений с этими странами.
- Не сомневаюсь, что если мы завершим намеченное в плане модернизации, то будем иметь дело с сильным и конкурентным государством. Украинцы чертовски талантливые люди. Наш уклад и организация доказывают, что мы можем демонстрировать очень большую социальную привлекательность.
Украинцам за два десятилетия нужно было единовременно решить слишком много проблем - сохранить связь поколений, сохранить внутренний мир, разобраться в том, что мы умеем, а что уже не сможем сделать, определить свое место, найти новых друзей и попутчиков. Следующие два десятилетия будут гораздо оптимистичнее для нас, потому что приходит другое поколение людей, ориентированных на успешные примеры. Это результат долгих попыток куда-нибудь пристроиться и найти свой путь. Мы начинаем двигаться в общемировом тренде. Я считаю это очень положительным сигналом.