Белковский: В России остались только аварийные пути смены власти

- Прокомментируйте подписание перемирия 5 сентября в Минске: каковы его последствия для сторон конфликта?

- Я никогда не был оптимистом в отношении Минского соглашения. Ясно, что оно лишь тактически необходимо обеим сторонам. Я имею ввиду Россию и Украину, поскольку других полноценных субъектов в этой драме в общем-то нет. Владимир Путин по факту подписания минского протокола добился признания - и это его главный успех - субъектности ДНР и ЛНР, как участников переговоров. А Украине перемирие было необходимо, чтобы взять передышку после предшествующих двух недель, которые были крайне неудачными в военном отношении. Было ясно, что продолжения наступления сепаратистов, подкрепленных российскими войсками, украинская армия прямо сейчас не выдержит.

Минский протокол нисколько не устраняет истинной причины войны. А ведь она только в том, что Владимир Путин желает договориться с Западом относительно судьбы Украины и всего постсоветского пространства. Россия полностью теряет контроль над постсоветским пространством и требует за это компенсации. Пока эти переговоры не начались, нет самой концепции мира. Минский протокол не может быть основанием для долгосрочного умиротворения ситуации.

- Все-таки от подписания документа из 12-ти пунктов в Минске больше победил Путин?

- Путин победил не в Минске, он победил до этого - путем фактического ввода войск и нанесения поражения  украинской армии. Потому протокол в Минске и был подписан. В противном случае, я не думаю, чтобы Порошенко согласился на его подписание.

- Но стрельба не прекратилась.

- И это только подтверждает мою мысль о том, что минская конструкция очень недолговечна. Путину не нужен мир, в том числе и на условиях, сформулированных в минском протоколе. Ему нужно продолжение силового давления, чтобы достичь тех целей, о которых я вам говорил.

- Если ему не нужен мир, то каковы варианты дальнейшей войны?

- Он будет вести гибридную войну, будет оказывать военную поддержку сепаратистам. Причем не обязательно только в донецком и луганском регионах. Война может перекинуться и на другие территории со временем. Может обостриться проблема Приднестровья. Для Путина также чрезвычайно важным вопросом является жизнеобеспечение Крыма. И пока он его не решил, он не прекратит боевые действия. В общем, глобально Путин разыгрывает карту шантажа большой войной. Поскольку он понимает, что ни США, ни Евросоюз не хотят большой войны в Европе, категорически не хотят

- Возможно ли полномасштабное вторжение российских войск на территорию Украины?

- Теоретически это не исключено, потому что Путин - не стратег, а тактик, по типу своего мышления. Поэтому сегодня никто, в том числе и он сам, не знает, что будет завтра. В зависимости от проекта он мыслит разными сроками, но в любом случае ближайшими. Путин обычно совершает некий шаг, смотрит на его результат и, в зависимости от его оценки этих результатов, принимает решение касательно следующего шага. Сейчас он считает себя победителем, и, в общем-то, не безосновательно. Поскольку он сделал главное - добился упоминания об особом статусе территорий Донбасса, а сам факт обсуждения особого статуса уже говорит о том, что ДНР и ЛНР кого-то представляют. Что совершенно не очевидно. Кто их уполномочил выступать от имени народа Донецкой и Луганской областей - регионов, в которых большинство населения еще недавно было против отделения от Украины?

- Возможна ли атака российских войск со стороны Крыма? Есть свидетельства, что к границам Херсонской области  стягиваются войска. Называют разные сроки этого вторжения ближе к зиме.

- Когда мы анализируем действия Путина, такого рода прогнозы заведомо неблагодарны. Потому что, как я сказал, он тактик, а не стратег, и никто не знает, что будет к зиме. О том, что будет к зиме он подумает глубокой осенью. Вторжение на юге не исключено теоретически. Но для этого нужна какая-то провокация, потому что Путин всегда действует в ответ на что-то.

- Например?

- Например, вторжение добровольческих батальонов в Крым со стороны Херсонской области. Если Путин будет вводить войска из Крыма, то лишь в ответ на какие-то действия, угрожающие суверенитету России над Крымом. А эти действия ему сначала нужно придумать и создать.

- Судя по вашим оценкам, инициатива сейчас полностью на стороне Кремля.

- Она изначально была в руках Кремля. Путин чувствует, что схватил Бога за бороду, он идет вперед, западные санкции его не беспокоят. Он не считает их критичными для российской экономики и для власти в целом. Эти санкции только сплачивают народ вокруг него. Он не считает, что экономика рухнет, пусть даже и переживет определенный ущерб. Для Путина ценен опыт Ирана, который показывает, что под санкциями можно провести лет тридцать и не умереть, причем под достаточно жесткими санкциями.

- Как украинское руководство должно действовать максимально эффективно, чтобы извлечь пользу от ситуации условного перемирия?

- Максимально эффективным было бы договориться с США и Евросоюзом о некой совместной концепции действий. Этой концепции сейчас нет. Во-первых, Путин не хочет говорить с Украиной напрямую, он эту участь отвел сепаратистам. Путин хочет договориться с США и Евросоюзом. США и Евросоюз должны предложить ему непосредственно или в рамках посреднической миссии концепцию масштабного урегулирования. Вашингтон и Брюссель должны перехватить концептуальную инициативу. Пока этого не происходит, и США, и Евросоюз лишь отвечают на то, что делает Путин.

- Почему? Дело в пророссийском лобби в ЕС?

- Потому что они оказались совершенно не готовы к такому развитию событий. Путин-2014 - совсем не тоже самое, что Путин предыдущих лет. Они не ожидали, что он приступит к силовому переделу границ в Европе. Кроме того, у Запада велик страх перед большой войной, а у Путина этого страха нет. Он не хочет большой войны, не стремится к ней, но он к ней готов. США и Европа сейчас не готовы.

Пророссийское лобби на Западе, безусловно, существует. В первую очередь, на уровне крупных корпораций, связанных с бизнес-интересами путинской России. В меньшей степени лобби представлено политическими группами, но оно тоже есть. И все же фактор влияния лобби в этом отношении я бы не называл слишком существенным. В конечном счете, по мере нарастания российской агрессии, Запад будет консолидироваться вокруг своих основополагающих ценностей.

- Оцените позицию НАТО.

- Альянс тоже не готов. Мы же видим, что никакого ввода войск НАТО в Украину не планируется и даже вопрос о поставках оружия, как минимум, замалчивается.

- НАТО - изжившая себя структура? Зачем силовой блок, который не в состоянии обеспечить безопасность и реагировать на вызовы?

- Обеспечить оборону членов Альянса он может. Путин не будет вторгаться на территорию НАТО. Но концептуально все оказались не готовы к событиям последнего полугода. Так что в силовом плане НАТО состоятелен, но на Западе слишком велика ценность человеческой жизни. Это Путин может без счета посылать людей на войну, даже не давая им официального статуса,  объявляя им, что они находятся в отпуске. США и ЕС так поступать не могут, первая же дюжина жертв приведет к большому скандалу. Поэтому и действуют они любыми методами, кроме военных. В ситуации, при которой одна сторона конфликта может действовать военными методами, а остальные не могут, выигрывает первый. Но выигрывает тактически, не стратегически.

- Если дюжина жертв на Западе приведет к скандалу, насколько большим должен быть конвейер гробов в Россию, чтобы общество начало возмущаться? Борис Немцов, комментируя в Киеве в марте этого года перспективу войны, предположил, что рейтинг Путина пойдет вниз синхронно с первыми гробами из Украины.

- Боря ошибся. Вообще не будет никакого возмущения. Никакое количество не важно. "Солдатские матери" - это очень ограниченная по ресурсам структура, малочисленная. Несмотря на то, что факт, из-за которого они объединились, абсолютно возмутителен. Но никаких намеков на массовые волнения, как видим, нет. На стороне Путина мощные средства предотвращения протеста. Он готов к закручиванию гаек, усилению полицейского давления на гражданское общество. За последние годы в несколько раз возросла численность его охраны.

- Как неготовность к протесту характеризует российское общество в целом?

- Российское общество готово к большим жертвам и к сплочению вокруг человека, который продуцирует эти жертвы.

- Существуют ли какие-то варианты смены власти в России, кроме смерти Путина?

- Только аварийные. Возможностей демократической смены власти я не вижу.

- Кто может быть альтернативой Путину - в случае аварийной смены власти?

- Речь не идет о том, чтобы заменить одного диктатора на другого. Речь должна идти о кардинальной смене политической системы в России в направлении парламентской демократии. Это все может произойти, но уже после Путина - не при нем. В деталях сейчас варианты обсуждать бессмысленно.

- Ваш прогноз: какими будут границы Украины через год?

- Это неизвестно, поскольку мы не имеем дело с набором последовательных стратегией. Нет стратегии у Путина, но ее нет и у других сторон - ни у Запада, ни у Украины. Мы знаем, чего Путин добивается, как инициатор всей этой войны и заварухи. Но не знаем, каким будет путь  к достижению его цели, или к ее провалу. Мы знаем, что Запад не готов соглашаться на условия Путина, но и не готов ему противопоставить что-то, серьезнее экономических санкций. Санкции, да, объективно и безусловно болезненны для российской экономики, но они не болезненны для самого Путина.

- Санкции тоже не могут быть причиной массового народного возмущения против путинского режима? Точнее, последствия этих санкций.

- Может возникнуть какой-то кумулятивный эффект, но это не произойдет в один день. Последствия санкций ощущаются в обществе медленно и постепенно, Путин имеет возможность полицейскими методами и преподнося свои действия в международной политике, как череду побед, удерживать ситуацию еще неопределенное время.