Игорь Кононенко: Саакашвили не претендует на пост премьера

Игоря КононенкоПетра ПорошенкоЮрия Луценко

В интервью ЛІГА.net Кононенко рассказал о том, когда и как возможно переформатирование Кабмина, может ли Михаил Саакашвили стать премьер-министром и почему отставки генпрокурора Виктора Шокина не будет, несмотря на всю критику Запада.

О Кабмине и Яценюке

- Через месяц истекает иммунитет Кабмина Яценюка. Судя по движениям, которые начались вокруг правительства, как минимум, точечные отставки неизбежны. Какие кандидатуры новых людей в Кабмине обсуждаются в коалиции?

- Пока кандидатур нет. Мы сначала хотели бы услышать от премьер-министра его концепцию реформирования правительства. Насколько мне известно, она предусматривает значительное сокращение количества министерств - минус шесть министерств. А это достаточно серьезно.

Второе, что хотелось бы услышать в этой концепции: что делать с вице-премьер-министрами. Сейчас вице-премьеры, возглавляющие министерства - это министры с некой авторитарной добавкой, которая, впрочем, не добавляет никаких полномочий. А вице-премьеры без министерств - декоративная должность: есть аппарат, но нет полномочий. Концепция должна предусмотреть их реальные полномочия - нести ответственность за три-четыре министерства, но также иметь рычаги влияния на них. Необходимо создать следующий фильтр: стратегия работы формируется и контролируется в аппарате вице-премьера, а тактика осуществляется в министерстве.

Когда мы это увидим, обговорим и получим понимание, только тогда под новую модель Кабмина можно будет обсуждать и предлагать кандидатуры.

- Насколько вероятно, что в отставку уйдет все правительство во главе с Арсением Яценюком? Кто может быть следующим: Наталья Яресько, Михаил Саакашвили?

- Выборы состоялись год назад, наибольшее доверие получили две политические силы: партия Блок Петра Порошенко и политическая партия Народный фронт. Они и стали основой коалиции. На том этапе были достигнуты политические договоренности, в рамках которых спикером стал представитель нашей политической силы, а премьером - представитель НФ. В любых вариантах я исключаю ситуацию, при которой премьер-министром может стать представитель не от Народного фронта. Это разрушает договоренности.

- То есть Саакашвили исключен - Народный фронт оппонента Яценюка не предложит?

- Не знаю, почему обсуждается кандидатура Саакашвили. Насколько я слышал, он не претендует на должность премьер-министра, работает в Одесской области, пользуется там большой поддержкой, и местные выборы это показали. Я думаю, что господину Саакашвили надо дать возможность получить весомые положительные результаты в Одесской области, и только потом уже делать выводы.

- Существует впечатление, что Яценюк относительно спокоен, поскольку нет ни кандидатур, ни голосов за переформатирование правительства. Это так?

- Еще раз: все зависит от концепции, о которой я говорил выше. Я уверен в том, что Кабмин реформировать необходимо, потому что скорость реформ не устраивает ни общество, ни прогрессивную часть парламента. Но персоналии надо искать только под концепцию. Если это будет дееспособная модель и персоналии, которые смогут эффективно работать, - достаточное количество голосов в парламенте обязательно наберется.

- По данным журналистов, на евро-министра может претендовать Ирина Геращенко, на экологию Глеб Загория (близкий к Борису Ложкину), на Минздрав - Алексей Гончаренко.

- Я не готов комментировать персоналии. Предложения должны исходить от премьер-министра в рамках будущей модели Кабинета министров.

- Это правда, что вы рассчитываете на должность первого вице-премьера?

- Об этом слышу с января. Официальных предложений я не получал. Но если бы вы просмотрели мою 25-летнюю карьеру в серьезном бизнесе, то заметили бы, что должности и их названия меня не интересуют.

- Вы были бы человеком президента в Кабмине на случай, если отставки Яценюка не будет.

- Меня могла бы заинтересовать возможность реформирования реального сектора экономики, в первую очередь, касательно бизнеса. Очень важна налоговая реформа, несколько вариантов которой в виде законопроектов зарегистрированы в Верховной Раде. Нам важно подискутировать и выбрать либеральный вариант. Вот если бы в круг моих обязанностей входило реформирование отношений, доведение до ума налоговой реформы, разработка пакета законопроектов из разряда doing business... На мой взгляд, то, что мы сейчас принимаем, больше декларативно, чем реально, помогает бизнесу. Да, какие-то лицензии снимаем, что-то там делаем, но реально бизнес этого не чувствует.

И тут есть еще один важный момент. Когда политики говорят, что идут на должность, но им лично ничего не надо, никакой зарплаты, они только на страну работают - это, конечно, красиво звучит, но я в такие вещи на 100% не верю. Могу откровенно сказать, почему лично мне это интересно. Я в политике недавно, и мне было бы интересно вернуться в бизнес, когда ситуация изменится к лучшему. Поэтому, если у меня будет шанс поработать на улучшение условий ведения бизнеса в стране и принять активное участие в реформе этого сектора - я готов и хочу в этих новых условиях работать, потому что я в этом также заинтересован.

- Константин Григоришин утверждает, что за назначение министров здравоохранения, финансов, экономики, транспорта отвечал Борис Ложкин. Почему этим занимается президентская администрация?

- Мне сложно сказать, что за это отвечал лично Борис Ложкин. Действительно, когда формировался предыдущий Кабмин, Администрация президента принимала участие в подборе кадров. Не вижу в этом ничего плохого. Кандидатуры все равно проходили соответствующую процедуру: их предлагал премьер-министр, за них голосовал парламент. То, что Администрация президента как государственный орган проводила собеседования, подбор кандидатур и передавала их на рассмотрение - это часть командной работы. Меня часто спрашивают, какие квоты будут в новом Кабмине. Послушайте, какие квоты? Сегодня тяжело найти человека, который, во-первых, потенциально способен что-то делать, а во-вторых, согласен. Человек, который может - отказывается, ибо, как правило, он самодостаточен. И такой человек думает: я приду на должность министра, а на второй день работы на меня обязательно начнут искать компромат...

- И, наверное, найдут.

- Да, что-то наверняка найдут, потому что нет идеальных людей. А через неделю начнут обвинять в коррупции. У нас это сегодня модно, это тренд. Я со многими толковыми людьми общался: есть идеи, пойдешь? - Ответ: нет, что я, самоубийца, зачем мне это?

- В случае перестановок в Кабмине глава АП опять будет принимать в этом участие?

- В этом случае любой чиновник, любая авторитетная общественная организация имеют право предложить кандидатуры на ту или иную должность. Премьер обязан эти кандидатуры рассмотреть и либо внести в парламент, либо дать мотивированный отказ. У нас дефицит кадров. Ни у кого нет монополии на их поиск и предложение.

Например, наша фракция ищет реальную кандидатуру на министра здравоохранения. После борьбы с коррупцией реформа медицины - это то, что больше всего беспокоит общество. Во фракции мы около десяти кандидатур обсуждали, но пока окончательного решения нет.

О коалиции и досрочных выборах

- На фоне упорных разговоров о возможной отставке премьер-министра - понимает ли президент, что это грозит развалом коалиции, которая и так нестабильна?

- Президент прекрасно понимает, что стабильность коалиции и парламента - одна из важнейших вещей. Это базис нашего постепенного развития. Тем более, что, за исключением нескольких инцидентов в Донбассе, мы с 1 сентября получили мир, ситуацию без обстрелов. Прошли местные выборы. Все. Политика отступила назад, у нас появилась возможность реально сконцентрироваться на экономике. Стабильность и работоспособность парламента - это основа. Президент это знает, он на это работает, и мы как самая многочисленная фракция - тоже. Но мы прекрасно понимаем, что и без фракции Народный фронт этой стабильности не будет.

- То есть, выбирая между Яценюком и коалицией, Порошенко выберет коалицию?

- Не совсем корректный вопрос. Я уверен, что Порошенко выберет стабильность. А стабильность - это коалиция в составе четырех фракций.

- Разговоры о досрочных выборах начались, наверное, через пару месяцев после избрания нового парламента. Как и с Кабмином: уже в январе начали обсуждать отставку того или иного министра или правительства в целом. Я считаю, если мы пойдем на досрочные выборы, - неважно, когда это будет, весной или осенью, - это нанесет серьезный удар по стране, даст большой минус нам и нашему авторитету в международном сообществе. Мы очень тяжело, по крупицам создавали международную антироссийскую коалицию, которая нас поддерживает. Нам нельзя терять эту поддержку. Это и вопрос продления санкций, и программа МВФ, и так далее. Так что досрочные выборы ВР - это очень плохо для страны. Но если это произойдет, то мы как политическая сила к этим выборам готовы.

- А кто заинтересован в прокачивании темы досрочных выборов?

- Безусловно, больше всех в досрочных выборах заинтересован Оппозиционный блок. Кроме того, в них заинтересованы политические силы, которые не представлены в Раде, так всегда было - Гражданская позиция, Свобода, Укроп. Этим партиям нечего терять. Они везде, на всех эфирах эту ситуацию расшатывают. Но это безответственная позиция по отношению к Украине.

- Знаете, в государстве тогда наступит стабильность и безопасность, когда наши правоохранительные органы будут заниматься своим делом, независимо от выборов. Я бы не политизировал последние события. На мой взгляд, прокуратура и СБУ предоставили достаточно доказательств того, что дело, которое расследуется, никакого отношения к политике и политикам не имеет. Ведется расследование деятельности организованной группировки, и не более.

- Еще раз говорю: на мой взгляд, это попытка смешать грешное с праведным. Давайте, все-таки, так: мухи отдельно, котлеты отдельно. Политику - политикам, а криминал - правоохранительным органам, следователям и судам. Если в головах наших людей это разделится, всем станет жить легче.

-Это сложно разделить, когда силовики с Ефремова сняли электронный браслет, пиарятся на повестках Новинскому, Королевской, Вилкулу, а Корбана быстро взяли в оборот.

- Я согласен с вами в том, что в обществе присутствует недовольство качеством расследования уголовных дел и отдельными действиями правоохранительных органов, в первую очередь судов. Снимать браслет или не снимать - это решение суда. Вместе с тем, судебная реформа только началась. По сути, у нас все судьи остались еще из старой системы. Но заработал Высший совет юстиции, в парламенте будут пересматриваться решения относительно большого количества судей. Прозвучала инициатива Гройсмана уволить 600 или 800 судей. Быстро это не решается. Судебная ветвь власти наиболее консервативна, наиболее кланова, и немедленно сменить ее очень сложно.

К качеству работы прокуратуры тоже есть вопросы. У нас, к сожалению, научились открывать дела, но нет надлежащей настойчивости в их расследовании, доведении до суда. Например, дело бриллиантовых прокуроров. Президент публично поддержал следователей, настаивает на передаче дела в суд. Но есть другая информация: что это дело не подкреплено доказательствами, и в суд передавать нечего. Это к вопросу о качестве. Можно принять политическое решение, создать сталинские тройки и за два часа принимать решения и расстреливать людей. Но ведь мы строим правовое государство, мы хотим в Европу. Следствие должно идти в соответствии с законом: сначала доказательства, потом суд.

Большие надежды возложены на новое качество Государственного бюро расследований и Национального антикоррупционного бюро, в которые сотрудники принимаются, пройдя жесткие конкурсы и тесты. Но на это тоже нужно время.

Об отставке Виктора Шокина

- Я бы не концентрировал внимание лично на Шокине. С 1 декабря у нас начинает работать Национальное антикоррупционное бюро, и большинство коррупционных дел по чиновникам первой и второй категории будут переданы туда. Когда заработает Государственное бюро расследований, ему передадут функции следствия. И за прокуратурой останется только надзор. Через 3-4 месяца должность генпрокурора по значимости отойдет на второй план.

- Отставки Шокина не будет?

- Я сторонник юридических процедур. Голосование за отставку возможно по трем поводам: 150 подписей депутатов, заявление лично Шокина или представление президента. Ни одной из этих составляющих нет. Моя личная позиция, почему их нет: если не Шокин, то кто? Есть ли на сегодняшний день фигура, которая пользуется большим доверием президента и парламента? Допустим, мы проголосуем за отставку Шокина, потому что это популярно, и некоторые депутаты кнопку только поэтому и нажмут. Но кто сейчас будет более эффективным на этом посту?

- Когда снимали Махницкого и Ярему, эти вопросы не возникали.

- Ну, на то время, во-первых, были поданы личные заявления, и мы были вынуждены их рассматривать, а президент - подбирать кандидатуру, вносить в парламент и искать голоса. Сейчас такого заявления нет. И, несмотря на всю критику, сегодня Шокин ведет большое количество резонансных дел. Сменив Шокина, мы понимаем, что через месяц новый генпрокурор будет подвергаться критике, мол, опять дела расследуются медленно.

- Но вы же сами говорите, что через месяц резонансные дела передадут в НАБ.

- Так давайте сначала сделаем А, а потом будем делать Б. Пусть прокуратура передаст дела в Национальное антикоррупционное бюро, следствие перейдет в Государственное бюро расследований, получим новое качество прокуратуры, а потом под это качество определимся с генпрокурором. Сколько можно двигаться в режиме революций? Если мы не научимся двигаться по логике закона, то никогда не построим европейское правовое государство.

- Не знаю. Не интересовался. Но думаю, что это не так.

О бизнесе и партнерах

Демчишина

- По поводу контроля я уже не один раз говорил. Более того, журналисты даже проводили свое расследование на этот счет, я сам их просил об этом, потому что устал объяснять. Насколько я понимаю, оно закончилось безрезультатно.

Если говорить об угле из ЛНР-ДНР, и вообще о поставках угля, то мы вынуждены выбирать между понятиями плохо и очень плохо. Плохо - это уголь с оккупированных территорий. Министерство и Центрэнерго обвиняются в финансировании терроризма, хотя, по сути, эти деньги в конечном итоге доходят до украинских граждан, которых мы хотим вернуть: деньги идут на молоко, хлеб, на еду и лекарства. Очень плохо - это поставки угля из России, мы покупаем у агрессора и финансируем агрессора. И есть еще очень плохой вариант - завозить уголь из ЮАР, который на 12-15 долларов за тонну дороже. Вот такой у нас выбор. Между плохим и очень плохим.

Я все-таки сторонник первого подхода. Уголь надо покупать, завозить, надо решать законодательные проблемы в этом плане. Сейчас в парламент внесен законопроект о нулевой ставке НДС на закупку угля из зоны АТО, чтобы упростить эту ситуацию. Это вынужденные тактические действия.