Касьянов: Следуя логике войны, навязанной Путиным, мы проиграем

Беспилотники волонтерского движения Армия SOS помогают украинским военным вдоль всей линии разграничения. Волонтеры работают с командирами на местах - артиллеристами и разведчиками. Воздушная разведка - профессиональная тема для Юрия Касьянова. Он родился в Украине. Образование получил в Киевском высшем военном авиационном инженерном училище. Теперь на месте КВВАИУ расположена Академия Министерства обороны Украины. "Это был один из лучших ВУЗов в стране, который готовил авиационных инженеров и авиационных разведчиков", - рассказал Касьянов. До 2000 года служил в Беларуси, куда его отправили еще при советском режиме. Затем вернулся в Украину и получил гражданство. Занимался журналистикой. Позже открыл вместе с женой семейный бизнес. 

"В Беларуси это был богом забытый гарнизон в маленьком городке в 15 тысяч населения. Сначала там находилось два авиационных полка, потом остался только один. Мы там летали в составе полка авиационной разведки - всего 45 самолетов. Различное оборудование с фотокамерами, радиолокационными станциями, прослушивающими устройствами, лазерными сканерами, которые сканируют землю и все такое прочее. Моя задача была в том, чтобы это все обслуживать и дешифрировать данные", - рассказывает волонтер.

В Украине он безуспешно пытается убедить Генеральный штаб в необходимости развития этого вида разведки. По его словам, цена вопроса обеспечения Вооруженных сил Украины беспилотниками и необходимым оборудованием - $10 миллионов. Но в Генштабе Украины, говорит он, предпочитают воевать "по-старому". Тем временем враг Украины - путинская Россия - ставит целью обеспечить мобильной воздушной разведкой каждую роту. В интервью ЛІГАБізнесІнформ Юрий Касьянов рассказал о деталях гибридной войны и о той стороне боевых действий, которую военные не афишируют.

- Сколько мобильных групп Армии SOS работают в зоне АТО?

- Сейчас две, но будет три. Мы можем сделать больше, но не хватает летательных аппаратов - они разбиваются и требуют техобслуживания. Кроме того, не хватает времени. Мы делаем самолеты, мы на них летаем. Сейчас группы работают на фронте. Здесь у нас различные модели, которые мы готовим для работы. Делаем новую мастерскую для производства беспилотников.

- Наладить обучение военных можно?

- У нас есть отделение, которое занимается полетами. Это ребята, которые к нам имеют отношение. Мы передаем им аппараты. Они обучают наших пилотов и военных. Они тренируют здесь, в Киеве на полигонах.

- Реально ли создать при каждой войсковой бригаде подразделение беспилотников?

- Конечно, реально. Сейчас в России речь идет о том, чтобы в каждой роте был беспилотник. Уже выпущено сотни штук. У нас тоже это реально. Чтобы покрыть потребности фронта, сейчас надо всего-навсего $10 миллионов. 

- Чтобы купить машины и обучить людей?

- Да, это сами беспилотники, наземное оборудование, ремонтные комплекты. Обучение людей сюда не включено, но оно самое дешевое.

- 10 миллионов долларов - этой суммы хватит на всю армию, чтобы беспилотники были в каждом подразделении?

- Дело в том, что у нас нет ни одного полнокровного подразделения. Например, есть много батальонов, но реально в них не хватает людей до комплекта. Потому смысла в каждом, например, батальоне иметь беспилотники, нет. Эти машины нужны на определенных участках фронта. Должны быть созданы одна-две эскадрильи беспилотников - по 15 аппаратов в каждой. Этого будет достаточно. Они будут ездить так же, как ездим мы: машины, оборудование, ремонтные базы, беспилотники, пилоты. Не надо создавать это везде. Нет смысла наблюдать за участками фронта, где ничего не происходит. Это было бы распыление средств.

- Как сейчас происходит взаимодействие с армией?

- У нас нет никаких проблем во взаимодействии с конкретными подразделениями на местах. Речь прежде всего идет об артиллерии, в интересах которой мы делаем разведку целей, когда идет активная фаза войны. Например, наши беспилотники обеспечивали работу артиллеристов в районе Дебальцево, в том числе при выходе оттуда нашей армии. Прямо над полем боя мы потеряли один аппарат. То есть когда идет активная фаза, мы работаем в интересах артиллерии. Кроме того, занимаемся разведкой в интересах различных войсковых подразделений. Например, 17-й танковой бригады, батальона "Айдар", Нацгвардии. 

- Но это исключительно ваша инициатива, никто из командования Генштаба не обращался к вам за помощью?

- Нет, они никогда ни о чем не просят. Мы работаем непосредственно с нашими знакомыми на передовой. Мы очень редко работаем со штабами. Единственный штаб, где нам удалось нормально поработать - сектор М, Мариуполь. Там действительно была большая заинтересованность в нашей работе, начальник разведки знает ситуацию, знает, куда надо летать и где проводить разведку, обеспечивает этой информацией боевые подразделения. 

А во всех остальных штабах секторов в этом плане вообще ни черта не делается. Это показал и выход из Дебальцево. Тот же самый сектор А, где командование не знает, где какая ситуация. Непонятно вообще, чем они занимаются. Доходило до того, что мы стучались им в двери, передавали информацию. Причем мы же не просто видео отдаем, а дешифруем все данные, расписываем где и что было замечено, на какой секунде, где находится. На следующий день интересуемся успехами, а нам говорят: "Нет, времени еще не было посмотреть". Соответственно информация уже устарела.

Я стучался и в Генеральный штаб, когда была необходимость во время битвы за аэропорт. Информация нужна артиллеристам, боевым подразделениями. Пытались передавать ее в Генштаб, но она там нафиг никому не нужна.

Мы много чем могли бы помочь. У нас есть сеть информаторов по другую сторону фронта. Нам все время передают данные о передвижении вражеских колонн. По нашей наводке было уничтожено множество российских военных,  техники. То есть, несмотря на пассивность Генштаба, мы все равно находим способ участвовать и помогать военным.

- Почему Генштаб не проявляет интереса к воздушной разведке? Насколько я знаю, Вооруженные силы Украины не обеспечены беспилотниками и государство этим не занимается.

- Очень простой ответ: нет у нас Генерального штаба в том понимании, в котором он должен функционировать: грамотных офицеров-руководителей, толковых, амбициозных людей, которые имеют опыт, могут управлять войсками и знают, как это делать - этого нет. Есть отдельные личности, но в целом мы же знаем, что рыба гниет с головы. И если у нас начальник штаба никакой не полководец, то соответственно он подобрал себе людей, которые такие же, как он. Генштаб - это бумагомаратели, которые умеют рисовать карты, но не знают реальной ситуации с техникой, топографией, войсками. И эти люди в связи с вопиющим непрофессионализмом вводят в заблуждение всех остальных - министра обороны и главнокомандующего. 

Например, они докладывают, что какой-то отрезок прикрыт артиллерией. Но мы работаем на этом отрезке, знаем артиллеристов, разведчиков. И мы абсолютно в курсе, что это просто ложь, что ничего подобного там нет. И когда ты вдруг встречаешься с министром обороны и начинаешь ему это рассказывать, то оказывается, что у него совсем другая информация, которую ему сообщили в Генштабе.

- Достаточно будет сменить руководство Генштаба, учитывая, что у нас за плечами более 20 лет отрицательного отбора кадров - и в политике, и в армии?

- У нас есть талантливые люди, люди среднего звена, талантливые командиры бригад, есть талантливые люди в самом Генеральном штабе и Министерстве обороны, есть люди ниже рангом. Но трудно поставить полковника начальником Генштаба. Вопрос действительно не в том, чтобы сменить, а чтобы сменить на профессионала. 

Возьмем идеальную ситуацию. Начальником Генерального штаба становится настоящий амбициозный профессионал. Во-первых, надо, чтобы президент такого человека выбрал и прислушался к советам людей. Во-вторых, надо, чтобы президент дал начальнику Генштаба свободу действий. Самое главное, чтобы эта свобода действий была обрисована в военной стратегии - чего мы хотим добиться, хотим ли мы победить банды боевиков и российские регулярные части, хотим ли мы освободить нашу землю. Если будет принята такая стратегия, то тогда начальник Генштаба должен получить полный карт-бланш от президента для выполнения задуманного.

- Вы бы могли назвать людей, которые могли бы войти в Генштаб и изменить ситуацию?

- Я не буду называть фамилии, но я этих людей знаю. Если я назову фамилии, то просто подставлю человека, потому что в нынешних условиях очень быстро можно попасть в опалу только потому, что где-то твоя фамилия засветилась в противовес действующему начальнику Генштаба. Но я таких людей знаю.

- Если бы президент собрал группу людей, которые могли бы ему посоветовать, включая вас, то вы бы назвали ему этих людей?

- Да, конечно. Но, во-первых, президент ко мне не обратится; во-вторых, я совершенно не верю, что президент примет такую стратегию действий, чтобы ставить человека с талантами, который может решать поставленные задачи. То есть, если армия будет воевать так, как мы это сейчас делаем, растопырив пальцы по одному танку на пять километров, распылив силы и отказавшись от маневренной войны, не работать на победу, то грамотный и талантливый начальник Генштаба сможет лишь купировать кричащие проблемы фронта, но не решить их.

Сейчас мы наблюдаем совершенно безграмотное распыление сил по всей линии фронта. У нас нет ни одного батальона или полка, кроме Азова, который бы целиком воевал на одном участке фронта, занимал свой отрезок и имел единое командование. У нас этого нет. Например, батальон Айдар распылен сразу по нескольким участкам. Десять человек здесь, десять человек здесь, все это перемешано и этим невозможно управлять.

- Возможно, причиной распыления является малое количество реально боеспособных подразделений?

- Нет, дело абсолютно не в этом. Совершенно спокойно можно было нарезать одной бригаде участок фронта и отдать его под их ответственность. Да, артиллерию придется нарезать, потому что ее не хватит. Но все другие подразделения должны воевать единым кулаком. 

Начальник Генерального штаба на полном серьезе занимается тем, что определяет, куда поставить один конкретный танк. Появилась харьковская бригада оперативного назначения Нацгвардии - все, ее тут же на марше распихали группами на разные участки фронта. Была бригада и нет ее. Бардак страшнейший. Приходит батальон Донбасс - все, встаньте здесь, тут и тут. 

Это все тянется со Славянска - но тогда в этом была логика, потому что армия воевать не хотела, но были добровольцы, Омега, Альфа. Тогда силы так и распределялись - немножко военных, немножко гвардейцев, немного СБУ. Каждый выполнял свою задачу и это было оправдано. 

Но когда зона конфликта растянулась - практика не изменилась. Нарезали, перемешали как салат. При этом связь у всех разная, разные частоты, никакого взаимодействия, никто не знает, кто где стоит. И как этим управлять? Сделали штаб сектора, который пытается в это все вникнуть, но это невозможно, потому что между подразделениями нет связи. Ты выходишь в ничейную зону, а когда возвращаешься, тебя могут расстрелять твои же. 

Так нельзя воевать, растопырив пальцы по всему фронту. При этом мы декларируем, что мы за мир. Что делает противник, который чхать хотел на все эти мирные инициативы? А, украинцы "за мир"? Ну тогда, пока есть возможность, мы перетянем свои силы из других районов, где украинцы не будут наступать, на один участок фронта (Дебальцево), нанесем удар, победим и вернемся назад. Вот это и происходит. Снимаются части с Горловки, Бахмутки. Оставляют один танк, пару БТР, один-два "Града", два-три десятка человек, которые продолжают кошмарить наши силы вдоль линии разграничения, создавая видимость, что они грозные и все на месте.

Мы в это время стоим. Мы не занимаемся маневренной войной. Хотя в это время могли взять Горловку, Первомайск, а лучше всего - ударить со стороны Бахмутки с севера, от Крымского пройти Фрунзе, Стаханов, Алчевск, перерезав пути снабжения подразделениям, которые шли на Дебальцево. Таким образом, мы не только открыли бы дорогу на Дебальцево, но и создали бы котел для боевиков.

- И нарушили бы Минские соглашения.

- А плевать! Не надо было их вообще заключать. Или как можно заключать мир, а потом спокойно наблюдать, как твою группировку уничтожают? Какой это мир? Нельзя быть немножко беременным и бросать своих людей в беде. Надо руководствоваться национальными интересами. Наш интерес - освобождение наших людей. На тех территориях живет огромное количество наших людей, которые живут и ждут нас. Там наши города, которые мы должны освободить. Мы бы сейчас уже могли подойти к Луганску, Дебальцево было бы далеко в тылу, мы бы взяли Горловку, Макеевку, Енакиево. Совсем могла бы быть другая ситуация на фронте.

Да, конечно, тогда бы россияне вторглись по-полной программе, а не отдельными БТГр. Безусловно. Но такой риск есть всегда и это обязательно произойдет. Путин рассчитывал, что у нас слабая армия, никто не будет воевать и все разбегутся. Этот план не сработал. С каждым днем им приходится все больше ресурсов вкладывать в эту войну. В какой-то момент он будет поставлен перед фактом: либо надо воевать полноценно, либо уходить из этого процесса.

- Вы, как сторонник силового решения войны в Донбассе, должны помнить, что в августе силы АТО уже дошли до восточной границы. Скажите, каковы должны быть наши действия, когда мы снова дойдем до границы, а с территории РФ по нашим силам снова начнет стрелять артиллерия РФ? Мы должны отвечать и идти дальше?

- Во-первых, то, что произошло в приграничье тогда - это была глупость командования. На бумаге все было идеально. Отрезаем Снежное, отрезаем Луганск, переходим в подбрюшье, со стороны Краснодона отрезаем границу, с юга через Саур-Могилу перерезаем поставки, огибаем Донецк, окружаем врага и делаем три-четыре котла, которые постепенно чистим. 

Да, все было продумано отлично. Но все это было на бумаге. Реальность такова, что когда 25-я бригада пошла на Шахтерск, они оторвались от тылов на 40-60 километров и ушли вперед. Тылы не успевали, потому что их было очень мало - всего один батальон. А на бумаге - целая бригада. Несоответствие написанного реальности - это проблема. Соответственно безграмотность и трусость командования. 

Да и в целом выход на границу - это была ошибка. Надо было идти вдоль городов, чтобы российская артиллерия не могла наносить точные удары, опасаясь задеть позиции своих сил. Нельзя было в чистом поле занимать узкую полосу в совершенно гнилой местности, став живой мишенью. Это было глупо. Надо было идти вдоль городов и прижимать врага, а не рваться к пограничным столбам.

- Насколько я знаю, за счет постоянного вторжения войск из России численное превосходство сейчас на линии разграничения на стороне России. Я уж не говорю о технике, которой у врага гораздо больше и она значительно лучше украинской. Как теперь быть?

- На самом деле, я не сторонник силового варианта, как вы сказали. Я сторонник прагматичных решений. Есть возможность договориться о мире - надо договариваться. Но нельзя договариваться о мире, когда ты находишься в положении побитого. Такой мир будет не в наших интересах, либо этот мир будет чреват новой войной.

Что касается превосходства, то оно весьма условное. Да, Россия имеет громадные резервы. Они приводят сначала одну бригаду, потом другую, меняют их и чередуют. Российское командование старается не совать сюда славян, потому что в составе любой бригады из средней полосы РФ будут украинцы, которые могут в Украине повести себя иначе, чем рассчитывает командование. Лучший вариант для них - буряты и прочие национальности, которые не испытывают никаких сантиментов по поводу украинцев или русских. 

Но если мы будем наносить им поражение за поражением - пускай маленькие, пускай тактические - но будем громить группировки, наводить страх и ужас на наемников и сепаратистов, на российские войска, тогда стратегия у нас будет выигрышная. А у Путина будет только два выбора: вводить всю регулярную армию на все участки фронта, бить из Крыма, Приднестровья, либо уходить. Сейчас он навязывает нам свою войну, а мы следуем его планам. Нам наносят и моральное поражение, при этом оставаясь якобы вне игры. Таким методом он захватит весь Донбасс, а потом заставит нас его содержать. Он пробьет коридор в Крым, а потом окажется, что мы в этом виноваты. Он постепенно захватит Одессу и сделает коридор в Приднестровье, а потом скажет, что этого хотели люди. В итоге мы останемся голыми, босыми, без территории. Миллионы людей будут мучиться на оккупированных территориях, миллионы станут вынужденными переселенцами. 

Если мы не заставим Путина выбирать между тотальной войной и выходом из Украины - мы проиграем. Потому что сейчас его тактика работает, а мы стоим на месте, позволяя ему продолжать захватывать нашу территорию. Это неправда, что мы в обороне теряем меньше, чем в наступлении. В хорошем наступлении при создании котлов для врага, мы будем наносить врагу значительные потери.

- Это здорово звучит. Но вы лучше меня знаете состояние украинской армии: состояние техники, моральный дух, снаряжение, проблема пьянства. Насколько армия сейчас реально боеспособна для того, чтобы воплотить в жизнь такой сценарий?

- Пьянство становится проблемой в случае перемирия. Когда начинаются боевые действия - на это просто не остается времени. Мало кто пьет непосредственно во время боевых действий. Я знаю массу подразделений, где пьянство это в принципе нонсенс. Это зависит от командиров. То, что касается техники... Мы, находясь в обороне, теряем ее гораздо больше. По моей оценке, мы оставили в Дебальцево порядка 50 единиц техники.

Для маневренной войны не нужно много техники. Нужно не количество, а качество. Не нужен нам армейский хлам, который передается с помпой. Все это потом все-равно не едет и не стреляет. Надо меньше, но лучше. Возьмите советско-финскую войну. У финнов не было столько техники никогда. Советской Союз туда ввалил сотни танков, многие из которых в итоге попали в руки финнам и оставались на вооружении этой страны до 1960-х годов. Воюют не числом, а умением, говорил полководец Суворов.

Можем взять пример чеченской войны. Только создав невероятный перевес в живой силе и технике, напихав буквально на каждом километре по подразделению, проведя страшный террор против чеченцев, Россия смогла сломить сопротивление в крошечной стране. То есть не надо много для того, чтобы вести эффективные боевые действия.

- Тогда детальнее по обеспечению ВСУ. На одном из брифингов чиновники Генштаба заявили, что уровень обеспечения мобилизованных экипировкой доведен до 74%. У вас какие данные? Что изменилось в обеспечении войск за год войны?

- Когда я впервые приехал 1 мая прошлого года под Славянск, то обеспечения никакого не было. Мы привозили бронежилеты, каски, разгрузки, радиостанции. Ничего этого у военных не было. Бронежилеты были чем-то фантастическим. Даже у десанта бронежилеты были не у всех, а те, что были - старые, советские образцы, дырявые. Биноклей не было, белья не было, формы не было. Сейчас, конечно, спустя год, такого нет. Теперь, когда звонят и кричат: "Караул! Нашего племянника отправляют на фронт без бронежилета", я говорю: спокойно, выдадут - либо на месте, либо в Лисичанске, Артемовске или Краматорске. Я не видел ни одного бойца на фронте без бронежилета, если только он сам его не снял. Такие случаи есть. Люди, к сожалению, иногда гибнут по собственной глупости или усталости. Вроде бы тихо, тихо, ты снимаешь броник, а потом внезапно падает мина, осколок в живот и ты погиб. Такие случаи я знаю.

- Чего сейчас бойцам не хватает?

- Командования с мозгами. А из материального - практически все есть, а если чего и не хватает - все быстро подвозят. Волонтеров очень много. О них не пишут СМИ, но этих людей очень много. Везут все - начиная от носков, заканчивая тепловизорами. Но когда хвалят волонтеров - меня это бесит. Волонтеры ничто без людей, которые дают все необходимое.

- Как курс гривни и общая экономическая ситуация отобразились на волонтерах?

- Надо подождать еще две-три недели, чтобы сделать выводы. Конечно, теперь придется потратить гораздо больше денег на закупку вещей из-за рубежа. Это автомобили, различное оборудование, которое в Украине не делают. Падение курса гривни, к сожалению, стало еще одним поражением нашей власти.

- Официальные данные о потерях сил АТО на начало февраля - 1452 человек. Как вы считаете, насколько это отличается от реальной картины? 

- Думаю, цифру надо увеличить процентов на 50, а может быть и в два раза. Применяется совершенно простой и подход к сокрытию потерь: люди, которые пропали без вести, не считаются погибшими, пока не найдено тело. Многих тел мы просто никогда не найдем. Их будут считать погибшими когда-нибудь потом, когда пройдет большой срок. 

Пример - драматическая ситуация с 32-м блокпостом. Чтобы вы понимали, что это был за пост, представьте, что мы установили блокпост где-нибудь в Донецке и объявили, что это наш пост, наша территория и теперь мы отправляем туда каждый день конвой. Что будет с этим конвоем? Все знали, что 32 пост в окружении. Все знали, что надо отводить солдат или выравнивать фронт. Но каждый день тупые генералы отправляли туда технику по одной-две единицы. Все это, конечно, сжигалось. Мы потеряли 22 единицы техники. Если даже в каждой был всего один человек (на самом деле больше), то сколько мы потеряли? По моим оценкам, там от 40 до 60 без вести пропавших за две недели. На самом блокпосту погибли пятеро. Гибли те, кто им все возил. 

Пропавших очень много - в Донецком аэропорту, в Дебальцево. Это было безумие со стороны президента приехать и заявить, что среди вышедших из окружения в Дебальцево погибли шесть человек. Так нельзя. Я не призываю к радикальным действиям - свержению власти и так далее. Прежде всего потому, что нам не на кого менять. У нас неадекватное руководство, но те, кто рвется к власти - это вообще полные маргиналы и дебилы, всякие мельничуки, батальонные братства, ляшки и так далее.

- Возвращаясь к войне. Каковы риски отвода артиллерии?

- Сказать правду? Никто артиллерию не отведет - ни мы, ни они. Максимум ее передислоцируют на пару километров назад. У меня есть сводки, которые я получаю от наших людей с той стороны. Они докладывают, что российская техника отошла к Лутугино днем, а уже ночью вернулась на позиции - новые, более удобные и лучше замаскированные. То же самое - я полагаю и не буду утверждать - делаем и мы.

Дело в том, что артиллерия везде вообще не нужна. Без глаз, разведки и наблюдения она страшна, прежде всего, для нашего населения на оккупированных территориях. Статистика упрямая вещь. Даже если ты знаешь, где именно вражеский танк, то на сотню выстрелов только один попадет в цель. Сколько я раз попадал под обстрел артиллерии - ничего, все нормально, живу, ранений нет. То есть все попадания сверхслучайны.

- Много говорят о поставках летального оружия Западом. Такое оружие может изменить ситуацию на фронте в пользу Украины?

- Нет. Оно, конечно, нам будет нужно - в умелых руках грамотных командиров и обученных солдат. Но если нет адекватного командования, то в этом нет смысла. Ну, повысим боеспособность на 5%. А могли бы увеличить эффективность на сотни процентов. Если мы передадим американские Javelin малообученным за 20 дней солдатам, то они ничем нам не помогут.

- Это может быть одной из причин, почему Запад не торопится с передачей летального оружия?

- Запад боится Путина. Он выкручивает им руки, угрожая ядерной дубинкой, отключением газа и широкомасштабной войной против Украины. Он ведет себя как подонок, которому некому дать в морду. Но этому визгливому подонку, который на всех бросается, надо врезать, чтобы он успокоился и заткнулся. 

Да, нам надо оружие. У нас сейчас не хватает артиллерийских систем, почти нет дальнобойных боеприпасов. Наши танки оставляют желать лучшего. На эти танки не хватает запчастей и они постоянно ломаются, а плохо обученные танкисты разбегаются.

Но самое главное, что нам надо - адекватная стратегия, сильный президент и полководец во главе Генерального штаба. Но дело в том, что этого у нас нет. Я ни к чему не призываю, хотя первым бы пошел дать ...  всем этим вышеназванным, если бы я сам понимал, кем их всех можно заменить.

- Ваш Facebook - это обычно некий концентрат негативных явлений и оценок. Но в последнее время вы стали писать не только о проблемах, но и о путях их решения. В начале разговора вы сказали, что президент вряд ли примет вашу точку зрения, поменяет начальника Генерального штаба и так далее. В таком случае, кому адресованы ваши рекомендации?

- Он поменяет начальника Генштаба, либо ему самому придется уйти. Он повторяет путь Януковича - не в плане глобального воровства, а в плане неспособности управлять государством в условиях сжатых сроков под воздействием российской агрессии. Если бы у нас был мир, то, возможно, он проявил бы себя как вполне нормальный президент, которых масса во всех странах. Такие люди были и будут. Но в нашей ситуации нам нужен национальный лидер. Я пишу в Facebook, подталкивая власть к принятию решений.

- Значит, вы все-таки рассчитываете повлиять на президента?

- Конечно. Это первая задача. Вторая - воздействие на общество. Оно должно приходить в порядок, приходить в норму. Третье - я не могу не писать о том, что знаю и вижу. Это внутренняя потребность. Я не пишу негативное. Этот ярлык "все пропало" навешивают те, кто прекрасно устроились у кормушки и решили, что они схватили Бога за бороду и пытаются сохранить свои кабинеты и статус-кво. На самом деле, все не так хорошо, как эти люди пишут. И если мы не пишем о проблемах, то предаем людей, которые от этих проблем страдают. Я просто передаю ситуацию на фронте и тылу. Если не писать об этом, то эти проблемы будут замалчиваться и ситуация будет только хуже.

- Сколько есть времени у президента и Генерального штаба, чтобы навести порядок?

- Вопрос не только в армии. Это проблема всего общества, экономики. Нужна борьба с коррупцией, потому что без этого не заработает экономика, а без экономики не будет армии. Если не будет порядка в тылу, то эту власть народ сметет похлеще, чем регулярная российская армия.

Времени мало. Через полторы-две недели я ожидаю новые котлы и наступление российских войск. Если за это время в самые короткие сроки не будет изменено сознание высшего руководства, то ситуация будет развиваться по самому плохому сценарию. Дестабилизация пойдет по всем направлениям и городам - Харьков, Одесса, Николаев, Херсон, Запорожье. Это серьезные вещи, которые сейчас готовятся. Дестабилизация готовится в Киеве. И будет крайне сложно отличить провокаторов от людей, которых действительно задолбала глупость и бездарность власти. 

У нас не хватает людей. Сплошная серость. Китайская поговорка: самое скверное - жить в эпоху перемен. Но это первая часть. А совсем плохо, когда вы живете в безвременье, когда ничего вообще не меняется, вас окружают убогие, серые люди и даже не с кем поговорить. Вот мы сейчас живем в безвременье. Украина в этом состоянии на протяжении нескольких веков. Страна застряла. А если появляются другие люди, то почему-то очень быстро умирают. Но ведь роль личности в истории чрезвычайно высока. Должен найтись человек, который переломит ситуацию. И такой человек должен быть не один. Он должен появиться в каждом городе, чтобы изменить убогость действительности.

Назовите мне человека, который в Одессе или Харькове может выйти и сплотить людей вокруг себя, защитить свой город, организовать оборону, организовать отпор агрессору и наладить жизнь города, чтобы ему верили? Нет таких. А теперь проецируем эту ситуацию на Вооруженные силы. Армия - это закрытая структура, где есть авторитеты в рамках бригады. Кто им даст право? Теперь проецируем на Киев. За кем пойдет народ? Кого мы знаем, что человек действительно знает, как выйти из сложной ситуации, что надо сделать так, так и так?

Такие люди появлялись в разное время в разных странах - Черчилль, Рузвельт. Но эти люди не просто так приходили и просили им поверить, а представляли конкретные планы действий: я буду делать так, так и так. Не вот эта серость "АТО будет длиться две недели", "каждый солдат будет получать в день тысячу гривень", а потом словно забыть об этом. Лидеры так не делают. Ты можешь называться премьером, президентом, но ты не лидер. 

- Где найти этих лидеров, которые не будут популистами и будут откровенны с народом?

- Я думаю, что такие лидеры есть и их много. Но закрытость элит не позволяет им пробиться наверх. Посмотрите, всегда одни и те же люди во власти. Но в экстренной ситуации лидеры возникают.

- Наша экстренная ситуация длится уже год.

- С точки зрения истории - это всего миг. Ситуация может развиваться нестандартно. Еще одна глупость на фронте и в какой-то момент командиры начнут принимать самостоятельные решения. Например, пойдут вперед и завоюют авторитет, вопреки приказам Генштаба. Эти солдаты войдут и освободят Луганск, отобьют часть захваченной территории и поставят российские части на колени. Это заставит Россию задуматься, что делать дальше. А в Киеве будут думать, как поступить - объявить такого командира мятежником или представить к награде. Такие командиры будут в положении Наполеона, которому парламент Франции давал все полномочия и страшно боялся его возвращения в Париж. Не знаю, где произойдет наш исторический перелом. Но нынешняя власть совершенно оторвана от народа и копает себе могилу - это факт.