Билл Браудер: Россия пытается отменить Закон Магнитского

26 июля в 10 утра (в 17 часов по киевскому времени) начнется заседание Комитета по правосудию Сената США с заявленной темой "Надзор за выполнением Закона о регистрации иностранных агентов и попытками повлиять на выборы в США: уроки, извлеченные из опыта нынешней и предыдущих администраций". Днем ранее The Atlantic опубликовал тезисы предварительных показаний, которые официально передал в Комитет и на этом заседании намерен озвучить финансист Билл Браудер, инициатор принятого в США Акта Магнитского. Попытки России усилить лоббирование за отмену этого закона во многом вызвали необходимость разбирательства вопроса на комитете, а то, что в показаниях фигурирует Наталья Весельницкая, связывает его с вопросом о контактах российских эмиссаров с членами предвыборной команды Трампа в 2016 году.

LIGA.net публикует полный перевод опубликованного документа.

Председатель Грассли, старший член комитета Файнстайн и члены комитета, благодарю вас за предоставленную мне возможность дать сегодня показания о попытках правительства России отменить закон Магнитского в Вашингтоне в 2016 году и о тех, кто проводил эту кампанию в нарушение Закона о регистрации иностранных агентов, не раскрывая при этом свои роли в качестве агентов иностранных интересов.

Прежде чем я начну говорить о действиях агентов, которые проводили кампанию против Акта Магнитского в Вашингтоне в интересах российского государства, позвольте мне рассказать немного о Сергее Магнитском и обо мне самом.

Я являюсь основателем и генеральным директором Hermitage Capital Management. Я вырос в Чикаго, но за последние 28 лет я долго жил в Москве и Лондоне, и сейчас я являюсь гражданином Великобритании. С 1996 по 2005 год моя компания Hermitage Capital была одним из крупнейших инвестиционных консультантов в России и управляла активами на более чем 4 миллиарда долларов, вложенными в российские акции.

Известна репутация России как государтсва коррумпированного; к сожалению, я обнаружил, что ситуация была намного хуже, чем многие думали. Работая в Москве, я узнал, что российские олигархи совершают хищения у акционеров, в том числе у фонда, который был среди моих клиентов. Следовательно, у меня появился прямой интерес к борьбе с этой эндемической коррупцией, поэтому моя фирма начала детально изучать, как именно олигархи совершили кражу этих огромных сумм. Результаты наших расследований мы предполагали обнародовать в национальных и международных СМИ.

Начатая нами кампания по выявлению коррупционеров и нанесению им репутационного ущерба работала замечательно хорошо и привела к уменьшению коррупции и увеличению цен на акции в компаниях, в которые мы инвестировали. Почему? Потому что тогда список наших противников и противников Владимира Путина совпадал. Когда Путин был впервые избран в 2000 году, он обнаружил, что олигархи присвоили большую часть президентской власти. Они крали у него власть, а кроме того крали деньги моих инвесторов. В России враг вашего врага - ваш друг, и хотя я никогда не встречался с Путиным, он часто использовал мои битвы с олигархами, чтобы одержать над ними верх.

Все изменилось в июле 2003 года, когда Путин арестовал крупнейшего российского олигарха и богатейшего человека Михаила Ходорковского. Путин приказал снять Ходорковского с его частного самолета, отвезти его в Москву, подвергнуть суду и разрешить телекамерам снимать Ходорковского, сидящего в клетке прямо посреди зала суда. Это было чрезвычайно сильным ходом, потому что ни один из других олигархов не хотел бы оказаться в таком положении. После осуждения Ходорковского другие олигархи обратились к Путину с вопросом, что им нужно сделать, чтобы не сидеть в той же клетке, что и Ходорковский. Последующие события показали, что ответ Путина был "Пятьдесят процентов". И это не были 50 процентов для российского правительства или для президентской администрации России, это были 50 процентов для Владимира Путина лично. С этого момента Путин стал крупнейшим олигархом в России и самым богатым человеком в мире, и моя антикоррупционная деятельность перестала отвечать его интересам.

Результаты этих перемен проявились очень быстро. 13 ноября 2005 года, когда я возвращался в Москву после выходных, меня остановили в аэропорту Шереметьево, задержали на 15 часов, а затем депортировали и объявили угрозой национальной безопасности.

Через 18 месяцев после моего изгнания в Москве прошли два синхронных обыска. Более 25 сотрудников МВД вошли в мое московское представительство и офис американской юридической фирмы, которая представляла мои интересы. Эти должностные лица завладели всеми корпоративными документами, связанными с инвестиционными холдинговыми компаниями, которые я консультировал. Я не понимал цели этих обысков, поэтому я нанял самого способного российского адвоката, которого я знал, 35-летнего Сергея Магнитского. Я попросил Сергея расследовать цель обысков и попытаться предотвратить любые незаконные действия, к которым они могли привести.

Сергей провел расследование. Он пришел к выводу, что речь идет о попытке захвата прав юридического лица: документы, изъятые МВД, были использованы для мошеннической перерегистрации наших российских инвестиционных холдинговых компаний на человека по имени Виктор Маркелов, известного преступника, осужденного за непредумышленное убийство. После более глубокого расследования Сергей обнаружил, что похищенные данные компаний были использованы преступниками для неправомерного возврата налогов в размере 230 миллионов долларов, которые наши компании заплатили в российский бюджет в предыдущем году.

Я всегда думал, что Путин является националистом. Казалось непостижимым, что он может одобрить кражу его чиновниками 230 миллионов долларов у российского государства. Мы с Сергеем были уверены, что это была операция нескольких проходимцев, и стоит только привлечь к ней внимание российских властей, как "хорошие парни" повязали бы "плохих парней", и на этом история бы закончилась.

Поэтому мы подали сообщения об уголовном преступлении во все российские правоохранительные органы, а Сергей дал под присягой показания в Российском государственном следственном комитете (российском аналоге ФБР) об участии чиновников в этом преступлении.

Однако вместо ареста людей, совершивших преступление, был арестован сам Сергей. Кем? Теми же госслужащими, против которых он давал показания. 24 ноября 2008 года они пришли к нему домой, надели на него наручники на глазах у его семьи и отправили его в предварительное заключение.

На Сергея тут же начали оказывать давление, чтобы он отказался от показаний. Его помещали в камеру с 14 заключенными и восемью кроватями, с круглосуточно включенным светом, чтобы он не мог уснуть. Его сажали в неотапливаемую камеру, где он едва не замерз насмерть. Его сажали в камеру без туалета, вместо которого была дыра в полу и смыв. Они перемещали его из камеры в камеру посреди ночи без предупреждения. В течение 358 дней содержания под стражей он был насильственно перемещен несколько раз.

Все это делалось для того, чтобы он отозвал свои показания против коррумпированных чиновников МВД и подписал ложное заявление о том, что именно он украл 230 миллионов долларов, и что сделал он это по моему поручению.

Сергей отказался. Несмотря на страдания, которые он испытывал, он не стал принимать на себя чужую вину и лжесвидетельствовать на других.

После шести месяцев такого жестокого обращения здоровье Сергея серьезно ухудшилось. У него развились сильные боли в животе, он потерял 20 килограммов, ему поставили диагноз панкреатит и желчные камни и назначили операцию на август 2009 года. Однако операция так и не состоялась. За неделю до срока, на который операция была назначена, его перевели в тюрьму строгого режима под названием Бутырка, которая считается одной из самых суровых тюрем в России. Хуже всего было то, что при ней не было медицинских учреждений для лечения его заболеваний.

В Бутырке его здоровье было полностью подорвано. Он испытывал мучительные боли. Он и его адвокаты написали 20 отчаянных просьб о медицинской помощи, подавая их в каждую инстанцию российской системы уголовного правосудия. Все эти запросы были либо проигнорированы, либо прямо отвергнуты в письменной форме.

После более трех месяцев, в течение которых его панкреатит и желчных камней оставались без медицинского вмешательства, Сергей Магнитский впал в критическое состояние. Власти Бутырки не хотели отвечать за него, поэтому они посадили его в машину скорой помощи и отправили в другую тюрьму, где были медицинские учреждения. Но когда его туда привезли, вместо того, чтобы отправить его в отделение неотложной помощи, его посадили в изолятор, приковали к кровати, после чего восемь охранников избили его резиновыми дубинками.

В ту же ночь его нашли мертвым на полу камеры.

Сергей Магнитский скончался 16 ноября 2009 года в возрасте 37 лет. У него остались вдова и двоих детей.

О его смерти я узнал следующим утром. Это была самые сокрушительная, душераздирающая и изменяющая жизнь новость, которую я когда-либо получал.

Сергей Магнитский был убит, потому что был моим представителем. Если бы Сергей не был моим адвокатом, сегодня он был бы жив.

Тем утром я дал клятву памяти Сергея, клятву его семье и себе, что я буду добиваться справедливости и преследовать людей, которые его убили. Следующие семь с половиной лет я посвятил этому делу всего себя.

Несмотря на то, что этот случай характеризовался беззакониями на всем протяжении, обстоятельства пыток и смерти Сергея были настолько запредельными, что я был уверен, что хотя бы кто-то из виновных будет привлечен к ответственности. В отличие от других смертей в российских тюрьмах, которые в значительной степени недокументированы, Сергей записывал все. За 358 дней содержания под стражей Сергей написал более 400 жалоб, подробно описывающих совершенные в его отношении злоупотребления. В этих жалобах он описал, кто и что с ним делал, а также где, как, когда и почему. Он смог передать эти письменные жалобы своим адвокатам, которые в полном соответствии с законом подали их российским властям. Хотя его жалобы были либо проигнорированы, либо отвергнуты, их копии были сохранены. В результате мы имеем самый подробно документированный за последние 35 лет случай злостного нарушения прав человека в России.

Когда я начал борьбу за справедливость, имея такие доказательства, я считал, что у российских властей не будет выбора, кроме как начать преследование по меньшей мере некоторых из чиновников, связанных с пытками и убийством Сергея Магнитского. События показали, что большей ошибки совершить было невозможно. Вместо судебного преследования российские власти заняли полную круговую оборону и вывели из-под ответственности всех соучастников. Они даже дошли до того, что стали выплачивать бонусы и выдавать государственные награды тем участникам репрессий против Сергея.

Стало очевидно, что, если я собираюсь добиться справедливости для Сергея Магнитского, мне придется искать ее за пределами России.

Но как можно на Западе добиться правосудия за убийство, которое было совершено в России? Уголовное право основано на юрисдикции: никто не может преследовать кого-либо в Нью-Йорке за убийство, совершенное в Москве. Я вспомнил, что убийство Сергея Магнитского было совершено, чтобы скрыть кражу 230 миллионов долларов из бюджета России. Я понимал, что люди, которые украли эти деньги, не оставят их в России, потому что украсть у них эти деньги там будет так же легко, как украли их они сами. Эти люди захотят обезопасить свои незаконно полученные активы на Западе, где права собственности защищаются и есть верховенство закона. Это привело меня к идее инициировать замораживание их активов и запрет выдачи им виз для поездок за рубеж. Это, конечно, не было справедливым воздаянием, но это было бы намного лучше, чем полная безнаказанность, которой они пользовались.

В 2010 году я отправился в Вашингтон и рассказал историю Сергея Магнитского сенаторам Бенджамину Кардину и Джону Маккейну. Они были шокированы и потрясены, и предложили законопроект под названием "The Sergei Magnitsky Rule of Law Accountability Act". Проект предполагал замораживание активов и запрет на въезд всем тем, кто убил Сергея, а также другим россиянам, которые вовлечены в серьезные нарушения прав человека.

Несмотря на желание Белого дома восстановить отношения с Россией в то время, случай Магнитского с очевидностью выявил преступность и безнаказанность режима Путина и убедил Конгресс, что с этим нужно что-то делать. В ноябре 2012 года Палату представителей 364 голосами против 43 приняла "Закон Магнитского", а затем Сенат поддержал его 92 голосами против 4. 14 декабря 2012 года президент Обама подписал закон Магнитского и тот вступил в силу.

Путин пришел в ярость. Ища способы ударить по американским интересам, он остановился на самом садистском и бесчеловечном варианте: запрете на усыновление российских детей-сирот американскими семьями.

Это было особенно отвратительно из-за последствий, которое закон имел для самих сирот. Россия и ранее не позволяла усыновлять здоровых детей, только больных. Несмотря на это, американские семьи с открытым сердцем и распростертыми объятиями усыновляли детей с ВИЧ, синдромом Дауна, расщеплением позвоночника и другими серьезными заболеваниями. Они привозили их в Америку, ухаживали за ними, заботились о них и любили их. Поскольку в российской системе детских домов не было ресурсов для ухода за такими детьми, многие из тех, кому не повезло остаться в России, обречены на смерть еще до своего 18-летия. На практике это означало, что Владимир Путин приговорил самых уязвимых и больных российских сирот к смерти, чтобы защитить коррумпированных чиновников своего режима.

Почему же Владимир Путин пошел на такой решительный и злобный шаг?

На то были две причины. Во-первых, в 2012 году выяснилось, что Владимир Путин был бенефициаром похищенных 230 миллионов долларов, кражу которых раскрыл Сергей Магнитский. Недавние открытия в "Панамских архивах" показали, что ближайший друг детства Путина, солист-виолончелист Сергей Ролдугин, получил от российских олигархов и российского государства средства в размере 2 млрд. долларов. Принято считать, что г-н Ролдугин получил эти деньги в качестве агента Владимира Путина. Данные из "Панамских архивов" также дают возможность связать с Сергеем Ролдугиным часть активов от преступления, которое расследовал Сергей Магнитский. Если следовать логике Закона Магнитского, это ставит перед возможностью наложения предусмотренных им санкций лично на Путина.

Это серьезно беспокоит Путина, потому что он является сейчас одним из самых богатых людей в мире. По моим подсчетам, он заработал незаконными операциями 200 млрд. долларов США за 17 лет пребывания у власти. Он держит свои деньги на Западе, и все его деньги на Западе потенциально подвержены замораживанию активов и конфискации. Поэтому у него есть значительный и очень личный интерес к поиску способа избавиться от санкций Магнитского.

Вторая причина, по которой Путин так резко отреагировал на принятие Закона Магнитского, заключается в том, что этот закон уничтожает гарантии безнаказанности, которые он обеспечил для всего своего коррумпированного окружения.

В России есть примерно десяток тысяч официальных лиц, работающих на Путина, задачей которых являются убийства, пытки, похищения, вымогательство денег у людей и захват их имущества. До принятия Закона Магнитского Путин мог гарантировать им безнаказанность, и эта система незаконного накопления богатства работала гладко. Однако после принятия Закона Магнитского гарантий Путина больше нет. Закон Магнитского уничтожил для них безопасность за пределами России, и это стало серьезной проблемой для Путина и его клептократической системы.

По этим причинам Путин публично заявил, что в числе его приоритетных внешнеполитических задач - отмена закона Магнитского и недопущение принятия его аналогов в других странах. После возобновления своих полномочий в 2012 году, режим Путина начал преследовать всех, кто поддерживал Закон Магнитского.

Одним из моих главных партнеров в этом деле был Борис Немцов. Борис свидетельствовал перед Конгрессом США, Европейским парламентом, парламентом Канады и другими, подчеркивая, что Закон Магнитского является "пророссийским" законодательным актом, поскольку он нацелен против коррумпированных чиновников, а не против российского народа. В 2015 году Борис Немцов был убит на мосту перед Кремлем.

Соратник Бориса Немцова Владимир Кара-Мурза также выступал в законодательных учреждениях по всему миру с аналогичных позиций. После того, как глава Российского следственного комитета Александр Бастрыкин был добавлен в список Магнитского в декабре 2016 года, Владимир был отравлен. Он перенес множественный отказ органов, впал в кому и едва выжил.

Адвокат, который представлял мать Сергея Магнитского, Николай Горохов, последние шесть лет вел борьбу за справедливость. Этой весной, накануне своего выступления перед судом, где он собирался свидетельствовать о государственном прикрытии убийства Сергея Магнитского, он был сброшен с четвертого этажа своего жилого дома. К счастью, он выжил и продолжил борьбу за справедливость.

Я получил много угроз из России. Самая известная из них - от премьер-министра России Дмитрия Медведева на Всемирном экономическом форуме в Давосе, Швейцария, в 2013 году. Когда журналисты спросили его о смерти Сергея Магнитского, Медведев ответил: "Очень плохо, что Сергей Магнитский умер, а Билл Браудер все еще жив и на свободе". Я получил множество других угроз убийства из российских источников через текстовые и голосовые сообщения и электронную почту. Правительственные источники в США предупреждали меня о запланированном российском покушении на меня. Эти угрозы стали фоном многочисленных безуспешных попыток, предпринятых российским правительством, чтобы арестовать меня с использованием Интерпола или других формальных каналов правовой помощи.

Российское правительство также использует свои ресурсы и активы, чтобы попытаться отменить Закон Магнитского. Одна из самых откровенных попыток была предпринята весной и летом прошлого года, когда группа россиян вела лоббистскую кампанию в Вашингтоне, чтобы попытаться отменить закон Магнитского, фальсифицировав историю смерти Сергея. По их словам, Сергей не был убит, и он не был источником данных о коррупции, а потому Закон Магнитского основан на ложном наборе фактов. Они использовали эту историю, чтобы попытаться убрать имя Сергея с Global Magnitsky Act, который был принят в декабре 2016 года. Их усилия не увенчались успехом.

Кто входил в эту группу россиян, действовавших от имени российского государства? Двое мужчин - Петр и Денис Кацыв, - женщина по имени Наталья Весельницкая, и большая группа американских лоббистов, о которых рассказывается ниже.

Петр Кацыв, отец Дениса Кацыва, является высокопоставленным должностным лицом правительства России и верным сторонником режима Путина; Денис Кацыв был уличен правоохранительными органами США в использовании доходов от преступления, которое раскрыл Сергей Магнитский, для покупки элитной недвижимости на Манхэттене (случай был недавно урегулирован выплатой Кацивым 6 миллионов долларов США). Наталья Весельницкая представляет их как адвокат.

Помимо юридического прикрытия для отмывания денег Кацыва, г-жа Весельницкая также организовывала вышеупомянутую лоббистскую кампанию по отмене Закона Магнитского. Она наняла нескольких лоббистов, специалистов по связям с общественностью, юристов и следователей, для помощи в решении этой задачи.

Ее первым шагом было создание поддельной НПО, которая якобы способствовала бы усыновлению в России, хотя вскоре стало ясно, что единственной целью этой НПО является отмена Закона Магнитского. Эта НПО была названа Фондом глобальной подотчетности в области прав человека (Human Rights Accountability Global Initiative Foundation, HRAGI). Фонд был зарегистрирован как корпорация в штате Делавэр с двумя сотрудниками 18 февраля 2016 года. HRAGI использовалась для выплат вашингтонским лоббистам и другим агентам для организации кампании против Магнитского. (Сейчас HRAGI, похоже, закрыта, с уплатой всех причитающихся налогов).

Через HRAGI Ринат Ахметшин, бывший офицер советской разведки, ныне натурализованный как американский гражданин, был нанят, чтобы организовать отмену Закона Магнитского. Г-н Ахметшин вовлечен в целый ряд подобных кампаний, его подозревают в различных неэтичных и потенциально незаконных действиях, таких как взлом компьютеров.

Весельницкая также поручила американской юридической фирме Baker Hostetler и их партнеру в Вашингтоне Марку Кимро (Marc Cymrot) убедить членов Конгресса поддержать поправку об изъятии имени Сергея Магнитского из Global Magnitsky Act. В рамках выполнения этой задачи в ходе "анти-Магнитской" кампании г-н Кимро вступал в контакт с Полом Берендсом (Paul Behrends), сотрудником аппарата Конгресса в Комитете по иностранным делам.

Весельницкая, через Baker Hostetler, наняла Гленна Симпсона из фирмы Fusion GPS для проведения порочащей меня и Сергея Магнитского кампании перед рассмотрением Конгрессом Global Magnitsky Act. Он связался с несколькими крупными газетами и другими изданиями, чтобы распространять ложную информацию о том, что Сергей Магнитский не был убит, не был раскрывателем коррупции, а был преступником. Они также распространяют ложную информацию о том, что мои выступления перед законодателями по всему миру не соответствуют действительности.

В рамках лоббирования Весельницкой был нанят бывший репортер Wall Street Journal Крис Купер из Potomac Group, чтобы организовать в Вашингтоне премьерный показ фейкового документального фильма о Сергее Магнитском и обо мне. Это был один из лучших примеров пропаганды Путина.

Они также наняли Говарда Швейцера из Cozzen O'Connor Public Strategies и бывшего конгрессмена Рональда Деллсума, чтобы лоббировать среди членов Конгресса на Капитолийском холме отмену Закона Магнитского и удалить имя Сергея из Global Magnitsky Act.

13 июня 2016 года при их финансировании было организовано крупное мероприятие в Newseum, на котором был показан их фейковый документальный фильм. Для участия в показе были приглашены представители Конгресса и госдепартамента.

При проведении этих мероприятий в Вашингтоне, округ Колумбия, они нигде и ни разу не указали, что действуют в интересах российского правительства, а также не публиковали информацию в соответствии с Законом о регистрации иностранных агентов.

В законодательстве Соединенных Штатов вполне четко указано, что лица, действующие от имени иностранных правительств и в их интересах, должны зарегистрироваться в FARA, чтобы обеспечить ясность в отношении их интересов и их мотивов.

Поскольку ни один из этих людей не зарегистрировался, моя фирма отправила заявление и представила необходимые факты в Министерство юстиции в июле 2016 года.

Надеюсь, что изложенное мною поможет вам разобраться в методах российских эмиссаров в Вашингтоне и в том, как они используют американские кампании для достижения основных целей внешней политики, не раскрывая этих интересов. Я также надеюсь, что эта история и другие подобные ей могут привести к изменению режима соблюдения FARA в будущем.

Спасибо.