Футбол против произвола. Фанаты начинают массовую акцию протеста

Дмитрий Павличенко жил с семьей (жена и два сына) в квартире на первом этаже старого дома по улице Б.Хмельницкого, 33/34 - в центре столицы. Жилье досталось хозяину по наследству. В 1996 году, официально получив разрешение чиновников, возвел пристройку - в ней семья жила, квартиру сдавали в аренду. Проблемы начались, когда в 2000-х представительство голландской фирмы Гоойоорд принялось скупать квартиры в доме, вероятно, с целью создания офисного центра. Дмитрий продавать недвижимость отказался - его семье это было явно невыгодно. По словам Павличенко, с момента появления интереса фирмы к недвижимости ему начали звонить неизвестные люди с угрозами, одновременно стали приходить судебные иски от Гоойоорд о якобы незаконной пристройке эркера.

Трагедия семьи Павличенко: версия группы поддержки

В итоге в 2010-м году судья Шевченковского райсуда Зубков вынес заочное (Павличенко говорит, что не получал повестки в суд) решение о сносе пристройки и выселении семьи из квартиры. По словам Дмитрия, на основании этого решения судебные исполнители и сотрудники милиции ворвались в квартиру, спилив дверь, и выставили семью на улицу, ей пришлось арендовать чужое жилье. Вещи незваные гости погрузили на несколько машин и увезли в неизвестном направлении. Из-за неразберихи с местом хранения семье так и не удалось получить их обратно.

По словам Александра Гавриша, гендиректора фирмы Гоойоорд, которая успела к моменту принудительного выселения семьи Павличенко купить все квартиры в доме, суть конфликта с Павличенко в том, что последний якобы "незаконно пристроил пристройку к зданию, чем ограничил пользование земельным участком и принес вред конструктивным элементам сооружения".

Вскоре после выселения Павличенко провел пресс-конференцию, на которой взывал к справедливости и обратился к президенту за помощью и защитой. Он пожаловался на Зубкова во все возможные инстанции, в том числе в Высший совет юстиции, а также разместил в интернете гневную статью с карикатурой на судью. Адвокат Павличенко Татьяна Шевченко акцентирует внимание на том, что конфликт однозначно следует считать публичным. То есть решать его силовым способом, причем, с особой жестокостью, не было никакого резона. 

Плохой хороший судья

Судья Зубков 10 лет занимался гражданскими делами: от простых разбирательств по нарушению Правил дорожного движения до крупных имущественных споров. Именно он вел дело по скандальному строительству жилого дома на улице Гончара, 17/23. Застройщик пытался взыскать с препятствовавших строительству в исторической части Киева гражданских активистов 560 тыс.грн. за снесенный забор, но Зубков не удовлетворил иск. "Он был очень справедливый судья. Но если говорить о причинах его смерти, то не думаю, что они связаны с делом по стройке на Гончара. Ведь это дело вели и другие, и с ними все, слава богу, в порядке", - рассказала вскоре после смерти судьи активистка Ирина Никифорова.

24 марта 2011-го Высший совет юстиции должен был рассматривать вопрос о лишении Сергея Зубкова судейской мантии из-за нарушения присяги. Такое предложение внес член ВСЮ, сотрудник Администрации президента Андрей Портнов - на основании проверок обращений начальника Государственной архитектурно-строительной инспекции Александра Бондаренко и главы Госкомитета архивов Украины Ольги Гинзбург. По данным проверок, судья выносил решения, позволяющие увеличивать этажность исторических зданий в центре столицы.

Преступление

21 марта 2011-го года судья, вынесший вердикт об отчуждении квартиры у семьи Павличенко, был найден мертвым на лестничной клетке седьмого этажа своего дома. На теле Зубкова судмедэксперты нашли несколько колото-резаных ранений и два огнестрельных. Нанесены они были шилом и пластиковыми пулями. Убийцы Зубкова, реализуя преступный замысел, устроили, по словам сотрудников милиции, настоящий маскарад - они попали в подъезд дома, изображая инвалида-колясочника и сопровождающего. Однако представление с инвалидной коляской лишь привлекло дополнительное внимание. Лицо одного из преступников запомнили консьержка и два лифтера. Один лифтер даже попытался запереть в лифте злоумышленника, но тому удалось вырваться.

Через два дня Дмитрия и Сергея Павличенко арестовали по подозрению в убийстве судьи - милиционеры снова ворвались в квартиру, только теперь уже арендуемую, выбив двери и окна, и отправили отца и сына в Лукьяновское СИЗО. Вскоре высшие чины МВД и прокуратуры отрапортовали о раскрытии резонансного убийства и поимке преступников.

В милиции рассказывали, что следствие располагает целым набором улик: якобы был зафиксирован звонок Сергея отцу по мобильному телефону с места преступления со словами "Папа, я на месте", в лифте и на лестничной клетке седьмого этажа - отпечатки пальцев. Также сообщалось, что убийцы, испачкавшись кровью, облачились в верхнюю одежду жертвы. Тогдашний министр внутренних дел Анатолий Могилев сообщил, что мотивом преступления оказалась месть судье за решение о выселении семьи из квартиры.

Следствие

Выйдя на Павличенко, следствие, по сути, рассматривало только одну версию: месть судье за неприемлемое решение квартирного вопроса. На поверку в деле оказалось немало нестыковок и неясностей: ни один из свидетелей не опознал отца и сына Павличенко, на месте преступления не было найдено прямых улик против них, орудий убийства тоже не нашли, а некоторые косвенные улики выглядят странно. Например, на месте преступления были обнаружены кроссовки и спортивные брюки, принадлежавшие Сергею Павличенко, которые он якобы снял с себя во время борьбы с судьей, а в открытой без понятых машине Дмитрия нашли предметы, "похожие" на пули, которыми был убит судья.

Главный свидетель по делу - лифтер, который пытался задержать одного из убийц - заявил, что следователь вынудил его "опознать" Дмитрия Павличенко. Потом он несколько месяцев не являлся в суд, поэтому судье пришлось вынести постановление о розыске и принудительном приводе. Затем в суде он опроверг, что присутствовал на одном из двух воспроизведений преступления и расписывался под протоколом второго воспроизведения. Лифтер сказал, что боялся идти на следственные мероприятие и прислал вместо себя брата.

Дмитрий Павличенко не раз заявлял, что на него и сына определенные люди оказывали давление с целью добиться того, чтобы они взяли вину на себя. "Меня целыми днями водили по кабинетам, никакие свидетели меня не опознали. А один высокопоставленный чин предложил сделку: взять на себя преступление в обмен на то, что семью не будут трогать. Тогда мне дадут десять лет, а через пять уже освободят. В случае же моего отказа мне светит пожизненное заключение, старшего сына и жену посадят как соучастников, а младшего сына поместят в детдом", - заявлял отец семейства.

Сергей Павличенко сразу после задержания сознался в убийстве и даже рассказал о подробностях на месте происшествия во время следственного эксперимента. Однако вскоре он отказался от своих слов, обвинив милицию в давлении и угрозах. "Мне сказали, что если я дам признательные показания, с меня снимут все обвинения и посадят только отца", - уже в суде рассказал Сергей.

Суд и приговор

В суде у стороны обвинения начались проблемы - рассматривая подсудимых, свидетели говорили, что они не похожи на преступников ни лицами, ни комплекцией. События, происходившие в роковой вечер, очевидцы описывали совсем не так, как зафиксировано в протоколах. Все эти нестыковки судья Голосеевского суда Киева Галина Бондаренко объяснила тем, что "люди видели преступников считанные секунды и находились в стрессовом состоянии".

Главным доказательством вины подсудимых суд посчитал биологический материал, который был обнаружен на месте преступления. На оставленной в подъезде инвалидной коляске обнаружили отпечатки пальцев Дмитрия Павличенко, на найденной на месте убийства медицинской маске - его биоматериал. Что касается его сына, то, согласно материалам дела, в подъезде нашли его кроссовки и спортивные брюки.

Еще одним немаловажным, по мнению суда, доказательством вины подсудимых является изъятый у них дома лист бумаги формата А-4, на котором почерком Дмитрия Павличенко написано "Голосеевская, 13" - адрес судьи. Это значит, говорится в обвинительном заключении, что Дмитрий заранее планировал преступление.

2 октября 2012-го суд признал Дмитрия и Сергея Павличенко виновными в убийстве судьи Зубкова: Дмитрий Павличенко приговорен к пожизненному заключению, его сын Сергей - к 13 годам лишения свободы. Оставшаяся на руках с несовершеннолетним сыном мать семейства Павличенко должна будет выплатить 500 тыс.грн. компенсации за причиненный ущерб.

Дмитрий Павличенко и его сын вины не признают. Глава семейства заявил: "Я на сто процентов уверен, что за преступлением против судьи Зубкова стоят именно беспредельщики фирмы Гоойоорд, которые на протяжении 16 лет хотят меня убить и посадить, и их покрывает прокуратура города Киева".

Что касается алиби, то здесь у подсудимых нет уверенной позиции. Дмитрий Павличенко говорит, что в день убийства судьи до двух часов дня ездил по делам, после чего приехал домой, чтобы помочь сыну, который якобы поранил ногу о стекло возле дома (по версии следствия, он получил это ранение в схватке с Сергеем Зубковым). После этого глава семейства уехал по делам в Шевченковский суд. Вернулся около половины шестого вечера. После этого, по словам Дмитрия, они с супругой отвезли старшего сына к дедушке - отцу Дмитрия Павличенко. Дмитрий объяснил это тем, что за раной Сергея нужен был уход, а у него не было времени. У дедушки Сергей пробыл следующие три дня - вплоть до задержания.

Адвокат Павличенко Татьяна Шевченко настаивает, что для ее подзащитного и его сына отважиться на убийство судьи Зубкова после того, как конфликт из-за жилья оказался предельно публичным, означало бы автоматически стать подозреваемым. "Зачем собирать пресс-конференции, писать жалобы на судью, чтобы потом хладнокровно его убить, да еще и втянуть в это своего сына? К сожалению, наша правоохранительная система и наше судоустройство построены так, что никто не заинтересован в установлении истины. Следователи выбирают одну версию и идут самым легким путем. Нашли человека, который писал жалобы на Зубкова, который вступил с судьей в публичный конфликт", - рассуждает Шевченко.

Защита Павличенко обращает внимание на то, что фигурирующие в уголовном деле вещи обвиняемых были изъяты милицией во время принудительного выселения семейства из жилья - еще до убийства. И отпечатки пальцев Павличенко милиция сняла, когда судья Зубков был жив - в самом начале конфликта с голландской фирмой.

В свою очередь столичная прокуратура, которая расследовала дело, приговором осталась удовлетворена. Там уверены, что мотивом убийства была месть.

После приговора адвокат Татьяна Шевченко подала апелляцию на решение Голосеевского суда и надеется, что она будет рассмотрена в ближайшее время. Повлияет ли на решение суда вышестоящей инстанции акция футбольных фанатов - неизвестно. Но если ультрас смогут раскачать граждан, далеких от футбола, но неравнодушных к происходящему в правоохранительной и судебной системах, шансы Дмитрия и Сергея Павличенко выйти на свободу вырастут в разы.