Войны за воду

Еще 10 лет назад на первом Азиатско-Тихоокеанском саммите воды глава ООН Пан Ги Мун предупредил, что воды на всех не хватит и надо очень быстро искать решение проблемы. "Недостаток воды угрожает экономическому и социальному состоянию и является потенциальным источником войн и конфликтов", - отметил он.

На протяжении всей истории человечества страны часто и жестоко воевали за территорию и полезные ископаемые, в частности нефть. Воду же всегда считали неограниченным, возобновляемым ресурсом, и границы стран старались провести по руслам рек. Бассейны более 260 мировых рек делят два и больше государств, при этом без четких договоренностей об использовании воды и изменении бассейнов рек. 

Независимый исследовательский Тихоокеанский институт, базирующийся в Калифорнии, составил карту, демонстрирующую динамику и географию всех задокументированных в мире конфликтных инцидентов из-за воды. На сегодня зафиксировано 367 таких случаев. Пару десятков раз ситуация усугублялась настолько, что стороны начинали военные действия. Например, в 1958-м Египет ввел войска в Судан, чтобы обеспечить контроль над Нилом, а Пакистан и Индия с 1984 года до сих пор воюют за Сиачен, самый большой ледник в горной системе Каракорум.

Чем дальше, тем четче понимание: конфликты за воду со временем будут только ужесточаться и имеют огромный потенциал перерасти в кровавые войны. Особо опасная ситуация сложилась в Африке и Азии: экономика развивающихся стран основывается на сельском хозяйстве и во многом зависит от природных условий. 

Индийско-китайское противостояние

Китай и Индия - две крупнейшие быстроразвивающиеся страны - уже давно спорят из-за Брахмапутры, одной из самых больших рек Азии. Она берет начало в Тибете, протекает по территории Китая, Индии, сливается с Гангом и впадает в Бенгальский залив в Бангладеш. 

Индия и Бангладеш используют Брахмапутру для орошения северо-восточных районов. Для Китая это ключевой источник гидроэнергии, во-первых, в политически нестабильном Тибете, который КНР хочет индустриализировать и заселить китайцами, чтобы приглушить волнения, во-вторых, в западном и центральном регионах государства, куда руководство страны планирует самовольно перенаправить часть потока Брахмапутры. 

Будучи самым сильным в военном плане государством региона, КНР не считает нужным договариваться с Индией и Бангладеш. Еще в 2008 году Китай заявил, что изменение водного потока решит проблему водной безопасности страны и оттого не подлежит обсуждению. Более того, еще с 1960-х годов КНР посягает на индийский штат Аруначал-Прадеш, омываемый Брахмапутрой. Также Китай строит на реке сверхмощные ГЭС, утверждая, что они деривационные (работают на напоре), а не плотинные (когда большая часть потока воды уходит в водохранилище).

Единоличное китайское хозяйствование на Брахмапутре - в перспективе настоящая катастрофа для Индии и Бангладеш. Из-за плотин в нижнем течении река потеряет львиную долю илистых отложений - важных для крестьян органических удобрений, а в верхнем - сузится речной канал. В итоге, по подсчетам экспертов, недобор воды для сельского хозяйства Индии составит от 64% (в благоприятный сезон муссонов) до 85% (в остальные времена года). 

Кроме того, есть угроза затопления индийских районов в бассейне реки, если КНР одновременно выпустит воду из своих хранилищ, уже не говоря о том, что китайские ГЭС в сейсмоопасном регионе вполне могут привести к стихийным бедствиям.

Тигр и Евфрат. Истоки исламизма

Результаты исследования американского Университета Санта-Барбары дают основания утверждать, что весомой причиной успеха Исламского государства стала рекордная засуха в Ираке и Сирии. В 1994-2009 годах осадки в регионе уменьшились на 13%, температура повысилась на 25% (в сравнении со всем ХХ веком). Крестьяне обнищали, постепенно переселились в города, где возросла безработица и цены на продукты. Все это дало благоприятную основу для эффективной идейной обработки исламистов.

Ирак и Сирия очень зависимы от вод Тигра и Евфрата. Это две основные реки Месопотамии и Ближнего Востока, протекающие по территории Турции, Сирии и Ирака. На юго-востоке Ирака они сливаются в Шатт-эль-Араб и впадают в Персидский залив. Ирак всегда забирал себе большую часть воды Тигра и Евфрата для орошения южных регионов страны, но за последнее десятилетие водосток постоянно уменьшается и, по некоторым прогнозам, к 2040 году сократится настолько, что Шатт-эль-Араб полностью обмелеет. 

Ситуацию усугубляет турецкий амбициозный проект GAP - огромный гидрокомплекс из 22 дамб и 19 ГЭС, дренажных и ирригационных сетей. Еще в конце 90-х его строительство почти спровоцировало войну между Турцией и Сирией.

В Центральной Азии образовались две противоборствующие группы стран. По одну сторону Киргизстан и Таджикистан, которые контролируют горные истоки двух основных рек Средней Азии - Сырдарьи и Амударьи, и за неимением других источников энергии строят на них крупные ГЭС. С другой - Казахстан, Туркменистан и Узбекистан, земли которых нуждаются в орошении водами этих рек. 

 
Конфликт обостряется с конца 90-х, когда стало понятно, что договор между государствами, по которому большую часть воды используют страны нижнего течения, препятствует экономическому развитию стран верхнего течения, а механизм компенсации, заложенный в соглашение, не действует в условиях рынка. Казахстан, Туркменистан и Узбекистан стали повышать цены на нефть и газ для Киргизстан и Таджикистан, поставляемые в обмен на воду. У последних был выбор или платить за них по мировым расценкам, или делать ставку на собственную гидроэнергетику. 

Строительство мощных ГЭС для Таджикистана и Киргизстана - это еще и важный внутриполитический ход. Таким образом, правящая элита укрепляет свои позиции в государстве, придает легитимности режиму. Строительство Рогунской ГЭС президент Таджикистана Эмомали Рахмон назвал вопросом жизни и смерти, закончить которое надо "любой ценой". 

Главным антагонистом странам верхнего течения выступает Узбекистан. Он настаивает на обязательном согласовании строительства гидросооружений со всеми государствами бассейнов рек. Эксперты прогнозируют, что из-за Рогунской ГЭС Узбекистан летом будет не добирать 18% воды, что ухудшит водную ситуацию в стране, а зимой из выброса запасов с водохранилищ сток возрастет на 54%, что вызовет наводнения на территориях в нижнем течении. Кроме того ГЭС строят в сейсмически опасном регионе. Конечно же, кроме объективных географических причин, Узбекистан руководствуется и политической, не желая оказаться в зависимом положении от соседей.

Битва за Нил

Нил - одна из двух самых длинных речных систем в мире и единственный источник жизни в безводной пустыне Сахара. Она протекает по территории 10 государств, 40% населения Африки живут в бассейне реки. Нил особенно важен для Египта, на берегу которого обосновалось 97% страны. Реку издавна используют для орошения, водоснабжения, удобрения полей, рыболовства и судоходства, сейчас также для добычи гидроэнергии. 

Главные участники конфликта вокруг Нила - Египет и Эфиопия. Эфиопы находятся в более выгодном географическом положении, контролируя его верхнее течение, однако египтяне всегда доминировали в военном и культурном плане, отчего не нуждались в дипломатических переговорах. При президенте Гамале Насере под жестоким давлением были подписаны соглашения, по которым только Египет мог возводить гидросооружения на территории Эфиопии и Судана. 

Однако в последнее время Эфиопия окрепла в военном смысле и наладила партнерские отношения с соседями, население страны удвоилось, начали реализовываться большие индустриальные проекты. Каир и Аддис-Абеба уравниваются в экономическом и военном плане, но руководство Египта все равно уходит от диалога. Эксперты прогнозируют, что уход от дипломатии и обмеление Нила вполне могут спровоцировать полноценную войну в регионе в скором будущем.