Двойная угроза: Франция между глобальным джихадом и Марин Ле Пен

Воскресный Марш Единства стал историческим событием для Франции: по разным оценкам в нем приняли участие в ряде городов страны от 2,5 до 4 млн человек. В Париже это была самая большая демонстрация со времени освобождения города от нацистской оккупации в августе 1944 года.

Масштаб акций подтверждает, что во Франции достаточно людей, готовых бороться за ценности республики - за свободу слова и свободу вероисповедания, на которые посягнули джихадисты, расстреляв редакцию Charlie Hebdo. Миллионы людей показали, что считают принципы светского государства определяющими для комфортного сосуществования всех граждан республики, независимо от их различий по политическим предпочтениям, расе или религии. Акцию поддержали представители всех религиозных течений страны, в том числе мусульмане, осуждающие и терроризм, и политический ислам, спекулирующий на проблемах исламского меньшинства и разжигающий ненависть в отношении стран Запада.

В центре Парижа на Марше единства 11 января (фото - ЕРА)

Конечно, были и исключения. Национальный фронт Марин Ле Пен, который проигнорировал марш якобы из-за отсутствия приглашения, лишний раз продемонстрировал, что ценности республики, которые формировались со времен Вольтера, Французской революции 1789-1799 годов, французские ультраправые не разделяют. Помимо них, были также тысячи людей, которые в ответ на "Я Шарли" размещали в соцсетях постер "Я другой". Это связано с обвинениями журналистов Charlie Hebdo в сознательных провокациях в отношении чувств верующих, которые они якобы допустили, публикуя карикатуры на пророка Мухаммеда и другие, лишенные чувства меры. Charlie Hebdo обвиняли в исламофобии и стремлении вызывающим путем поднять продажи журнала в условиях кризиса печатной прессы.

Впрочем, такие аргументы сомнительны. Журналисты Charlie Hebdo высмеивали политиков со всего мира, их карикатуры затрагивали догмы католической церкви, иудаизма, проблемы религиозного экстремизма. Особое внимание к исламскому экстремизму было вызвано насилием, которое джихадисты обрушили на народы Ближнего Востока, пытаясь вернуть их в темное средневековье. И, конечно же, отсутствием действенного сопротивления этому насилию в некоторых исламских странах. Журналисты демонстрировали, что для критики нет запрещенных тем - это и есть свобода слова, закрепленная в Конституции Франции. Главный редактор журнала Стефан Шарбонье никогда не скрывал атеистических убеждений, рассматривая религии как философию, а не бесспорное руководство в жизни. Журналисты ничем не нарушали Конституцию, а верующим она позволяла критиковать и подавать в суд на Charlie Hebdo сколько угодно. Наконец, нужно учитывать, что 35% населения Франции, согласно исследованию 2012 года, - атеисты, которые имеют право на прессу, обличающую религиозные догмы. Поэтому вряд ли можно относить термин исламофобия, который впервые ввел в оборот лидер исламской революции в Иране аятолла Хомейни, к журналистам издания. Исламофобы - это люди, призывающие к изгнанию мусульман из Европы, потому что они якобы не способны интегрироваться в европейское общество таким образом, чтобы не нарушать права коренного населения. События во Франции показывают, что вполне способны, но не все, по целому ряду причин.

Эра "третьего джихада"

По данным французской разведки, за рубежом в отрядах исламистов воюет несколько сотен граждан Франции, причем часть из них уже вернулась после боевых действий. Во французской полиции к джихадистам относят 1200 граждан страны. Распространение экстремизма среди французских мусульман во многом связано с социальными факторами и влиянием ситуации на Ближнем Востоке.

Акция под лозунгом "Жить вместе - свободными, равными, солидарными" (фото - ЕРА)

Политика культурной интеграции во Франции не может быть полностью успешной, пока продолжается кризис в школьном образовании и сохраняется высокая молодежная безработица - это загоняет иммигрантов в гетто. Ответственность за кризис школы во многом лежит на экс-президенте Николя Саркози, который ввел принцип незамещения каждого второго учителя, выходящего на пенсию, чтобы уменьшить бюджетные расходы. За 5 лет его правления количество учителей сократилось на 80 тысяч человек, их острая нехватка привела к увеличению подростков, не закончивших школу, не имеющих шансов поступить в вуз, найти место работы. В то же время администрации Франсуа Олланда за 2 года руководства страной, по данным Les Echos, удалось снизить молодежную безработицу незначительно - с 24,3% до 22,7%. Некоторые семьи иммигрантов живут в условиях наследственной нищеты, в пригородах, где распространена преступность - это также мешает социальной мобильности, готовит почву для радикализации молодых мусульман. Они видят в общинах исламистов опору и выход из замкнутого круга неудач, а в джихаде - ответ на несправедливость окружающего мира. Как правило, джихадистами становятся иммигранты второго поколения, некоторые из них даже не были знакомы с исламом и не знали арабский язык перед тем, как попасть в эту среду. Именно такими были в молодости братья Шериф и Саид Куаши, расстрелявшие редакцию Charlie Hebdo.

Дополнительным фактором радикализации становится международная обстановка - конфликт в Палестине, захват джихадистами территорий в Ираке, Ливии и Сирии, ряд нарушений прав задержанных мусульман (тюрьма в Гуантанамо, Абу Грейб), антииммигрантские настроения в Европе. 

К терактам непосредственно против Франции привела ее активная политика на Ближнем Востоке и в Африке. В Ираке Франция участвует в войне против "Исламского государства"- группировки, осуществляющей геноцид курдов и христиан. В Африке Франции удалось в 2013 году подавить активность исламистов в Мали, которые угрожали Нигеру - основному поставщику сырья для французских АЭС. Однако успехи исламистов из группировки Боко Харам в Нигерии, их атаки против союзников Франции в Африке - Нигера, Камеруна и Чада, вынуждают обсуждать возможность операции против этой группировки. Неудивительно, что Франция стала мишенью террористов, но размах их деятельности был бы меньшим, если бы в 2011 году страна отказалась от поддержки обреченного на провал восстания против сирийского диктатора Башара Ассада: многие повстанцы были исламистами или стали радикалами в ходе войны.

Теперь в Сирии создана база подготовки джихадистов, в том числе французских. Учитывая активное участие Франции в операциях против джихадистов, представители "Исламского государства" в 2014 году призвали убивать "злобных и грязных" французов везде, где возможно. На днях во Франции призыв был реализован.

Теракты, произошедшие во Франции с 2012 года, свидетельствуют: глобальный джихад перешел от организации терактов государствами (в 1980-ых годах Ираном и Ливией), исламистскими группировками (Аль-Каида, Талибан) к терактам "волков-одиночек".

Журналист Liberation Жан-Пьер Перрен, опираясь на исследования профессора Sciences Po Жиля Кереля, пишет о том, что во Франции по сути реализовывается теория "третьего джихада", которую изложил в 2004 году в своем опусе "Призыв к всемирному исламскому восстанию" сириец Абу Муссаб Аль-Сури. Этот экс-соратник Усамы Бен Ладена подверг его действия критике из-за атак 11 сентября, которые привели к потере базы джихадистов в Афганистане. Он предложил иную стратегию - атаки на Западе, осуществленные небольшими группами, которые не имеют связей с руководством крупнейших джихадистских движений. Для успеха такой стратегии достаточно авторадикализации - работы с молодежью через сайты джихадистов, самопровозглашенных имамов.

Первая цель стратегии "третьего джихада" - "неверные" мусульмане. Силовики и политики арабского происхождения, которые джихадистами воспринимаются как "предатели веры". Пример - террорист Мохаммед Мера застрелил трех французских военных арабского происхождения в марте 2012 года, а братья Куаши убили корректора Мустафу Урада, работавшего в редакции CharlieHebdo и добили на улице раненого полицейского Ахмеда Мерабе.

Вторая цель - еврейская община, теракты против которой могут вызвать одобрение у некоторых мусульман, учитывая конфликт в Палестине, и журналисты. Мохаммед Мерра убил детей в еврейской школе в Тулузе в марте 2012 года, по его словам, в ответ на гибель детей в Палестине. Гражданин Франции Мухаммед Неммуш в мае 2014 года выехал в Брюссель, где расстрелял посетителей Еврейского музея. 

На днях террорист Амеди Кулибали захватил кошерный супермаркет в Париже, где убил четырех евреев. Братья Куаши совершили убийство "богохульников" Charlie Hebdo, осмелившихся рисовать пророка Мухаммеда. Часть убитых были французами еврейского происхождения.

Еще до нынешних терактов были похожие на них случаи. Исламист Абдельхаким Дехар в ноябре 2013 года ворвался в редакцию газеты Liberation и тяжело ранил фотографа издания. В сентябре 2012 года исламист Жереми Луис Сиднеи ранил посетителя кошерного магазина и троих полицейских.

Конечная цель стратегии "третьего джихада" - развязать гражданскую войну между исламским меньшинством и коренным населением западных стран. Особая роль в этой войне отводится хорошо обученным джихадистам, которыми стали братья Куаши, прошедшие тренировку в лагерях Аль-Каиды в Йемене. Делается также ставка на ультраправых политиков Европы, которые с каждой новой жертвой терактов будут подливать масла в огонь, требуя изгнания мусульман, ограничения их в правах, принятия мер против нелегалов. Любая дискриминация мусульман пополнит ряд джихадистов и позволит развернуть совершать теракты по всему миру - и, надо признать, создатель теории "третьего джихада" в этом не ошибался.

Дискуссии о мультикультурализме

Январские теракты во Франции произошли на фоне дискуссий о книгах писателя Мишеля Уэльбека "Покорность", которая вышла в продажу в день расстрела журналистов Charlie Hebdo, и журналиста Le Figaro Эрика Земмура "Франция: самоубийство".

"Покорность" Уэльбека - это литературная провокация с политическим подтекстом. Автор не отрицает, что осуждает не только исламистов, но и ислам. Он считает эту религию опасной для Франции. Действие книги происходит во Франции в 2022 году, когда президентом, усилиями политических сил, объединившихся против Марин Ле Пен во втором туре выборов, впервые избран мусульманин. Прийдя к власти на основе умеренных лозунгов об интеграции мусульман, он способствует исламизации общества, созданию исламских школ и мечетей за деньги Саудовской Аравии и Катара, вплоть до изгнания женщин с работы, чтобы они занимались рождением и воспитанием детей.

Мишель Уэльбек (фото - ЕРА)

Эрик Земмур идею написания книги заимствовал у немецкого политика Тило Саррацина. В книге Саррацина "Германия самоликвидируется", изданной в 2010 году, автор приходит к выводу, что только иммигранты из исламских стран не могут интегрироваться в немецкое общество. Это наносит вред развитию страны, привлекая якобы не способных к обучению и работе людей. Земмур критикует не только иммиграцию, но также засилие лобби феминисток, мусульман, доминирование в мире США, а в Евросоюзе - Германии. В отличии от Саррацина, при написании он не уделял внимание статистике, но книга нашумела и спровоцировала фобии в обществе. Оппоненты считают книгу никчемной фантазией престарелого бонапартиста, а СМИ жестко критикуют. Национальный фронт оказался единственной партией, которая защищает Земмура: 70% опрошенных симпатиков Марин Ле Пен положительно восприняли книгу, в то время как 62% французов ее не одобряют.

Подобные книги разжигают дискуссии об исламофобии и провале мультикультурализма в Европе. Но во Франции мульткультурализма нет. До начала 1980-х годов государство осуществляло ассимиляционную политику в отношении мигрантов, затем термин ассимиляция был заменен на политкорректный - культурная интеграция. Суть существенно не изменилась. Гражданство базируется на праве почвы, единого государственного языка, и каждый гражданин является французом независимо от расы, национального происхождения и религии. Не допускается создание организаций, которые бы представляли какие-то этнические общины - это противоречит принципам республики - неделимости нации и равенства всех перед законом. Государство прилагает усилия для того, чтобы каждый иммигрант стал французом, овладел языком, не ущемляя право на дополнительную самоидентификацию. При этом запрещены какие-то символы религиозного культа на публике - от чалмы и кипы до чадры. Культурная интеграция, ассимиляция во Франции достаточно сильна - этому способствует культурное наследие и активная политика по распространению французского языка. На каждый пример провальной ассимиляции, как в случае с джихадистами, найдутся тысячи успешных примеров. Потомок алжирских иммигрантов Зинадин Зидан - самый известный. 

Значительное количество граждан мусульманского происхождения - это последствия существования колониальной империи, а не мультикультурализма: во Францию чаще иммигрируют жители бывших колоний, знающие с детства французский язык. Количество мусульман во Франции оценивается на 2010 год в 4,7 млн человек, по данным Pew Research Center. Максимальную оценку дает социолог Жан-Поль Гуревич: 8 млн граждан имеют мусульманское происхождение, но в мечеть ходят 3,6 млн. Большинство практикующих мусульман разделяют ценности республики: в 2006 году 73% выступали за принцип разделения государства и религии, 91% поддерживали равенство мужчин и женщин. 

У французской ассимиляционной политики есть противники, желающие ее изменить в сторону мультикультурализма, но смена президентов не несет больших изменений. "Рост коммунитаризма (власти этнокультурных общин) представляет собой реальную угрозу для республиканской модели Франции. Франция не может пойти по пути мультикультурализма и коммунитаризма, не разрушив своей системы", - писал социолог Ален Турен и похоже, что каждая новая администрация разделяет его мнение.

В целом, заявления о "провале" политики интеграции во Франции, как и мультикультурализма в других странах ЕС, основаны на примере тысяч джихадистов или социальной проблеме преступности. Говорить об этом в отношении миллионов иммигрантов - это стричь всех под одну гребенку. В случае "провала" мультикультурализма в Европе с ее количеством иммигрантов уже шла бы перманентная гражданская война. Вместо этого - множество смешанных браков, спортивные команды всех цветов кожи, говорящие на языке страны проживания, пусть и не все, иммигранты. В то же время в условиях экономического кризиса растет необходимость квотирования иммиграции, чтобы не увеличивалась безработица и ксенофобские настроения.

Национальный фронт против ценностей республики

Во французской политике партия Марин Ле Пен - главный потребитель паники, вызванной терактами и "провалом" мультикультурализма. Национальному фронту предрекают повышение рейтингов, а ее лидер и так является лидером президентской гонки. Согласно опросу Ifop, проведенному в ноябре, в первом туре президентских выборов Марин Ле Пен может рассчитывать на 29% голосов, Николя Саркози - на 26%, а Франсуа Олланд лишь на 14%. Во втором туре Ле Пен уступает Саркози, но способна выиграть у Олланда.

Марин Ле Пен на пороге Елисейского дворца (фото - ЕРА)

В условиях террористической угрозы сторонников простых решений, предлагаемых Национальным фронтом, станет больше. По сути Нацфронт отрицает все те ценности, которые сформировались во Франции после Революции 1789-1799 годов. Партия предлагает перейти от права почвы к праву крови (гражданином сможет стать только ребенок французов), прекратить трудовую миграцию, лишить мигрантов права на воссоединение семей и выслать нелегалов, увеличить количество сфер, где работать смогут только французы. А еще ввести смертную казнь. Естественно проблему джихадистов это не решит, но Ле Пен и не заинтересована в ее исчезновении до прихода к власти: чем больше этнокультурных конфликтов - тем лучше семье Ле Пен. 

Помимо джихадистов, усиление Нацфронта выгодно и российским олигархам во главе с Владимиром Путиным. Борьба с ЕС, которую ведет "летучая мышь" (прозвище Ле Пен), этнокультурные конфликты, безработица в Европе - идеальная обстановка, чтобы восстановить контроль над постсоветским пространством. У Европы, обеспокоенной своими проблемами, будет мало времени на конфликты РФ с Украиной. Двойное наступление террористов и Национального фронта на французскую систему ценностей играет на руку Кремлю, мечтающему о подчинении всего постсоветского пространства.

Поэтому привлек внимание кредит в 9 млн евро Нацфронту от банка, принадлежащего другу Путина - олигарху Геннадию Тимченко. За финансирование, которое покроет треть потребностей партии для участия в местных выборах, Марин Ле Пен платит восхвалением политики лидера РФ как бастиона христианской цивилизации и противостояния гегемонии США, признанием аннексии Крыма, и даже предлагает французам заменить участие в НАТО на военный альянс с Москвой.

После того как президентом Франции стал Франсуа Олланд, отношения ухудшились из-за поддержки Россией режима Башара Асада в Сирии и Марин Ле Пен стала частой гостьей в России. За деньги РФ Нацфронт даже создал телеканал ProRussia.tv, распространяющий пропаганду Кремля.

Ответ на угрозу

Январские теракты, которые стали самыми кровавыми в стране с 1961 года, расширение влияния Национального фронта, вынуждает французские власти реагировать на угрозу, которая исходит от джихадистов. 10 тысяч военных теперь будут охранять редакции СМИ и госучреждения. 5 тысяч полицейских выделены для охраны 700 еврейских школ.

Война с глобальным джихадом будет расширяться и поэтому обсуждаются меры антитеррора. Депутаты от Союза за народное движение (партия Николя Саркози) предлагают лишать гражданства джихадистов, воюющих за границей, создать закрытые лагеря для вернувшихся с джихада. Глава МВД Бернар Казнев объявил, что сайты джихадистов будут заблокированы, безопасность в киберпространстве станет приоритетом. В этом готовы помочь хакеры из Anonymous, объявившие войну сайтам исламистов. Также обсуждается расширение сотрудничества с разведслужбами на Ближнем Востоке, между странами ЕС и США.

Ожидается увеличение штата и финансирования Генерального директората внутренней безопасности: январские теракты стали возможными не в последнюю очередь из-за провала работы спецслужб. Примеров этому много. Братья Куаши были в списке террористов спецслужб США, которым запрещен въезд в страну и входили в non fly list -им был запрещен доступ на авиарейсы в США. С 2004 года Шериф Куаши были связаны с бандой исламистов, которые посылали боевиков в Ирак, находился в тюрьме - но исчез из поля зрения спецслужб. Разведка не прореагировала на Мухаммеда Неммуша, о подозрительности которого сообщили немецкие таможенники - после теракта в Брюсселе выяснилось, что Неммуш руководил пыточной джихадистов в Сирии. Это долгое время не мешало ему разъезжать по Европе. Мохаммед Мера свободно посещал страны джихада и даже пытался записаться в Иностранный легион, но не прошел по состоянию здоровья.

Впрочем, усиление спецслужб не должно играть первую роль. "На национальной территории, как и за рубежом, нужно действовать, используя социальные, образовательные и культурные меры, способные осушить потенциальный источник боевиков, и везде - во всем, что касается исламистского насилия - атаковать идеологических и финансовых крестных отцов", - отметил в интервью Le Point бывший руководитель Генеральной дирекции безопасности и разведки Франции в 2000-2002 годах Ален Шуе. Речь идет о борьбе с финансированием террористов из благотворительных фондов, черным рынком вооружений, на котором купили оружие братья Куаши.

На плакате демонстрантки написано: "Не трогай мою республику" (фото - ЕРА)

После терактов Франция оказалась перед угрозой наступления на ценности республики с двух сторон - ультраправых популистов и террористов. Эта угроза будет определять политическую жизнь страны на ближайшие 10 лет, но реакция на нее позволяет прогнозировать, что французы выйдут из этой ситуации с высоко поднятой головой. Более того, ответ французского общества вдохновляет на борьбу за свободу, братство и равенство других европейцев. Многочисленные акции солидарности показали: французскую модель культурной интеграции и систему ценностей считают оптимальной в других странах. 

Опыт Франции в создании гражданской нации, реагировании на угрозы ее существованию, важен и для Украины, если мы хотим создать общество, в котором будут преобладать европейские ценности, будет комфортно всем украинцам независимо от их национального происхождения и вероисповедания.