Олег, лид написать не успела. Попрошу Рому сейчас
Текст не согласован! У Инны Стрижко он есть

- Вы настаиваете на необходимости противостоять российскому культурному колониализму. Как ему противостоять?

- Мы несколько сотен лет находились под Россией, так что это уже не просто внешняя проблема, а и внутренняя. Хотя, безусловно, это явление подпитывается извне. Прежде чем решить, что нам с этим делать, мы должны поставить правильный диагноз без перекручивания информации. А уже потом определить последовательность шагов: что мы делаем. Мое мнение - мы должны построить свое культурное пространство. Сейчас его нет. А если и есть, то крайне маргинализированное. Мы все еще живем в российском культурном пространстве и закрыты к культурным пространствам Европы и США, не говоря уже о Казахстане, Молдове, Румынии, Беларуси и так далее.

- Вы родились в Таджикистане, учились в Киеве, потом переехали во Францию, и там, как сказали в одном из интервью, стали украинцем. Что подтолкнуло и насколько это важно - идентификация себя как украинца?

- Во Франции я проникся французским бытовым патриотизмом. Там тоже есть ура-патриоты, их часто критикуют, и есть популисты, которые были особенно популярны после войны, в 60-70 годах, и во многом дискредитировали идеи французского патриотизма. Французы давно прошли то, что мы только сейчас проходим. И теперь у них распространен именно бытовой патриотизм. Кто ездит во Францию, тоже наверняка это замечал. Если во Франции ты будешь хотя бы пытаться говорить на французском языке, для тебя откроются все дверцы и перспективы. При этом французы не расисты, они очень открыты к другим культурам. Но базовое, что касается языка, культуры, истории, для них настолько естественно, что они это защищают не задумываясь.

Я проникся этим уважением и перенес на украинскую тему. Если ты сам себя не уважаешь, тогда тебя и другие не уважают. Мы сейчас ищем поддержки всего мира и удивляемся, когда к нам несерьезно относятся. На самом деле, мы не очень много значим для Европы и для мира. Именно потому, что они видят, что мы сами себя не уважаем, сами себя не знаем, не защищаем ни язык, ни культуру, ни территорию.

- То есть у нас пока недостаточно этого бытового патриотизма?

- Его нет. Есть только крайности. Одна из них - глубокое ватничество, которое проникает спорами по всей территории страны. У нас популярна фраза, что нам абсолютно все равно, на каком языке говорить, мы знаем оба, - но при этом мы почему-то говорим именно на русском, а не на украинском. В этом наши двойные стандарты. Слышал, сейчас критикуют квоты на радио. Но в радиоэфире вообще должен быть украинский язык, и не какие-то там нищебродские 25-35%. Сто процентов должно быть. Это не оговаривается, это очевидно.

Большинство украинцев просто не защищают свои права. А потом кто-то заходит в нашу хату, кладет ноги на наш стол и начинает распоряжаться.

- Насколько сложно украинскому артисту, особенно если он неизвестен широкой публике, или артисту с нестандартным продуктом попасть на радио?

- Им не сложно, а вообще невозможно. В конце 2016 года у группы ВВ произошел первый инцидент, когда мы выпустили клип "Мана" из нашего нового альбома, и его не взяли на телевидение. Раньше нам рассказывали, что мы неформат - этого я выслушал очень много. Но в первый раз я услышал такое: ваша музыка слишком добрая для нашего телеканала.

То есть для меня очевидно (а для общества, возможно, и нет), что идет серьезная блокада украинской музыки. Я не только о своей музыке говорю. Молодых исполнителей просто не слушают. Стеллажи этой музыки лежат, но на них не обращают внимания. Только благодаря этим небольшим процентам квот на радио появилась ниша украинской музыки. И хоть не все соблюдают эти квоты, но все же эти методы приносят результат. Это очень хорошо. Но на сегодняшний день информационным миром руководит телевидение, а с ним ситуация катастрофическая. Я слышал, что на Новый год, по-моему, всего 2% украинского продукта было в эфире, и это антирекорд - раньше балансировали на уровне 4-8%. И тех людей, которые должны заниматься этой проблемой, она в принципе не интересует.

- Насколько изменилось ваше отношение в жителям Донбасса после концертов в Северодонецке и других городах? Когда закончится гибридная война в Донбассе? Нужно ли бороться за жителей ОРДЛО, продвигая украинскую культуру и музыку? (вопрос читателя - ред)

- Отношение не изменилось, потому что я ездил на Донбасс и раньше. Например, в 2013 году, когда только начинался Майдан и назревала война, мы были в туре, проехали с запада Украины на самый восток. И я хочу сказать, что самые громкие концерты у нас были именно там: в Луганске и Донецке. Не помню, это был или конец ноября, или начало декабря 2013 года. У нас были забитые залы, невероятное количество людей в вышиванках.

На Донбассе произошло то, что произошло. Безусловно, теперь с этим надо бороться и военными, и культурными методами. Причем культурные методы, может, не так заметны и и не так быстро дают результат, зато меняют ситуацию фундаментально. Это важнейший фронт работы. Очень хорошо, что артисты ездят на восток, что у нас развивается творческое и культурное волонтерство. Все мои знакомые, соратники, коллеги по фестивалю Країна мрій ездят в зону АТО, и поверьте, мы пока даже не представляем, насколько это важно.

- Вы ведь ездите и к бойцам АТО тоже.
- Они сейчас находятся в информационном вакууме и не знают, за что отдают свои жизни. И все равно говорят: не надо нам ваших грустных песен, не надо нас жалеть, это наша профессия. Спойте нам что-то бодрое. Есть большая потребность в военной песне. Чтоб они звучали для солдат и поднимали боевой дух, чтобы военным было под что маршировать.

- Ко дню добровольца 13 марта вы исполнили новый марш украинской армии и планируете снять на него клип с лучшими рок-исполнителями. С кем?

- Вокруг этого марша уже объединились очень много исполнителей: Фагот, Танок на майдані Конго, Фома из Мандрів, Тарас Чубай, Сашко Поважинский, Тарас Копанченко, Журавель. Мы спели хором. Гарантии, конечно, нет, но надеюсь, что среди людей и особенно военных это будет расходиться. Потому что они там до сих пор маршируют под Смуглянку и другие советские песни, а это не отвечает ни нашей идеологии, ни актуальности.

- Вы и ваши коллеги ездите выступать с концертами перед бойцами АТО, а большое количество украинских исполнителей дают их в Кремле. Это допустимо в условиях войны?

- Не суди, и судим не будешь. Это их дело, диалог с их совестью. Они так видят свет, - вернее, войны не видят. Возможно, они видят свое будущее в другом мире. Но война в принципе идет именно за наше будущее. Мы видим украинскую, проевропейскую, прогрессивную Украину. Кто-то видит Малороссию, кто-то вообще Украину не видит. А кому-то интересны только деньги. Это тоже мотивация, которая толкает людей на определенные вещи. Но я не осуждаю и в принципе от комментариев удерживаюсь. Лучше делать свое дело и доказывать правоту делами, а не словами. То, что кто-то спел в Кремле, неприятно, но в принципе ничего, кроме как пускать мыльные пузыри, мы в этой сфере не можем. Зато мы можем делать конкретные вещи в других направлениях. И, кстати, украинцы часто обеспокоены тем, кто там поет в России, но при этом не хотят ходить на концерты украинских артистов.

- Как потеря российского рынка ударила по украинским артистам?

- Очень сильно. У меня три четверти бизнеса было там. Половина концертов - в Москве. С 2014 года я туда не ездил. Последний концерт мы сыграли в феврале 2014 года.

- Альтернатива российскому рынку есть?

- Наш европейский рынок очень небольшой - это украинская диаспора, их немного.

- В прошлом году в интервью вы сказали: "Донбасс, безусловно, вернется в Украину, а Крым, скорее всего, получит статус полунезависимой территории, которая будет тесно сотрудничать с Украиной. Иначе не выживет. Украина никогда крымчанам не простит. Украинцы не россияне, они не будут себя навязывать". Прокомментируйте свою же цитату год спустя. Если вы за возвращение Крыма Украине, пусть и на полу-условиях, но говорите, что украинцы не простят крымчанам предательства, то зачем это все? зачем тесно сотрудничать, если помириться, по вашему мнению, нереально? (вопрос читателя - ред)

- Когда я даю интервью, то одно дело - слышать прямую речь, а другое - читать интерпретации. Вопрос заключался в том, есть ли разница между тем, чего я хочу, и тем, как на самом деле будет. Я бы, например, хотел, чтобы Украина была как ОАЭ, но не думаю, что это получится быстро. Я хочу, чтобы Крым был украинским, но пока не вижу, как этого добиться. Это очень долго будет непризнанная территория. Но когда Россия не сможет инвестировать в полуостров, тогда Крым будет вынужден тесно сотрудничать с Украиной.

Россияне много недоброго сделали другим народам. Отсюда и их ненависть ко всем остальным. Просто внутренне они испытывают вину, которая закрывается агрессией. То есть вся агрессия русских - это глубинное чувство вины, которая не осознается.

С Крымом или без Крыма, но Украина будет существовать и процветать. Это безусловно. А вот самому Крыму будет сложнее. Ему надо будет сделать свой выбор.

- А Донбасс?

- С Донбассом другая история. Я считаю, он очень быстро станет украинским. И мы получим территории, которые надо будет восстанавливать с чистого листа. Я помню, когда упала берлинская стена, как строилась восточная Германия. Это была сплошная стройка. Подобный процесс будет происходит и на Донбассе, я уверен, как только освободится территория.

Мы живем в очень специфическом мире. Во всем мире очень много денег, а у нас мало. Но как только ситуация станет более благоприятной, в Украину пойдут серьезные инвестиции. Инвесторы сидят и ждут, это правда. Они готовы привести большие средства и начинать серьезно работать. Им интересна ситуация, когда страна начинает подниматься и находится в переходном периоде. В такой стране можно быстро зарабатывать деньги. И в первую очередь, мне кажется, эти инвестиции пойдут на восток. Если это произойдет, - а я повторю, что это произойдет достаточно быстро, - то Донбасс будет восстановлен, и мы еще будем в Киеве завидовать его динамике развития и прогресса. Но для этого, безусловно, нужны наши с вами силы и в первую очередь усилия правительства.

- Как вы относитесь к тому, что СБУ запретила въезд российской участнице Евровидения Самойловой в Украину? И случайно ли Россия, на ваш взгляд, решила отправить в Киев именно артистку с огранченными возможностями. Чтобы ее "завернули", и можно было обвинить украинцев в нетолерантности? (вопрос читателя - ред)

- Со стороны России это был гениальный ход. Действительно, они выбрали красивую девушку с ограниченными возможностями. И я представляю, в какой истерике сейчас бьются массмедиа и российские зрители: как могли такой девочке - и запретить съезд. Мне звонили и с российского радио, и с российского телевидения, чтобы я прокомментировал этот момент. Я к этому на самом деле никак не отношусь и никак не комментирую, чтобы не было спекуляций. Это большая провокация. Но знаете, весь этот вечный диспут Украины с Россией - классическая ситуация, диалог интеллигента в туалете с хамом. Хам давит, а интеллигент только протирает очки. Пока интеллигент не пойдет на курсы дзюдо и не надает хаму, этот диспут между Украиной и Россией так и будет заканчиваться. Пока Украина не сможет окончательно освободиться от влияния России, надо работать их же низкими методами. Ну, или же найти более изысканные способы выигрывать в информационной войне.

А вообще, я рокер и не считаю Евровидение серьезным мероприятием в музыкальном плане. Украинцы носятся с Евровидением как с писаной торбой, есть такая поговорка.

- Можно ли цену на входной билет на фестиваль "Країна мрій" сделать более демократичной? Всей семьей не получается у вас отдохнуть. Мало того что все и так очень дорого и не особо разнообразно, так еще и дорогущий вход. Фестиваль - дело нужное, и хорошо, что он есть. Пирогово - прекрасное место, но билеты очень дорогие (вопрос читателя - ред)

- Билет на фестиваль стоил 200 грн. Если вы считаете, что это очень дорого, то могу сказать, что мне пришлось из своего кармана вынуть 40 тыс долларов на его организацию. Иногда нужно быть не просто потребителем музыки, но и соинвестором фестиваля. Но люди хотят бесплатно прийти на бесплатные события. Поэтому музыкальные фестивали в Украине, к сожалению, трансформировались в наливайки и фудкорты. Бесплатные билеты, аматорские выступления, а сам фестиваль возвращает свои деньги на продаже еды и алкоголя. Просто поставить колонку и продавать шашлыки я не могу, мне это неинтересно.

Фестиваль - дорогая штука. Вы даже не представляете себе: грамотно и профессионально подготовленное музыкальное мероприятие может стоить сотни тысяч долларов. И 200 грн их никак не окупают. Ситуация на сегодняшний день катастрофическая. Я, например, не могу пообещать, что в этом году смогу сделать фестиваль Країна мрій. Без поддержки украинцев, наверное, не смогу.

- Фестиваль Країна мрій проходил 14 лет. Країна вашої мрії - какая она? И что должны сделать власть, общество, культурные деятели, чтобы она такой стала?

- Слава богу, уже есть островки успеха в Украине. Конечно, хочется реализовывать свои идеи, мечты и видеть результаты своей работы. Я вырос в Советском союзе, где все, к чему ты стремишься, было невозможно. Мы до сих пор остаемся мечтателями, фантазерами, мы строим фантасмагории, но поверьте, все наши мечты падают в землю, перегнивают и становятся черноземом. И очень хочется, чтобы мы стали территорией успеха, чтобы в наш чернозем падали правильные зерна, чтоб они не закатывались асфальтом, как много сотен лет закатывалась украинская культура. У нас есть земля, люди, заинтересованность миром, и нужен маленький толчок, наше понимание, сила воли, чтобы это сделать. Нам надо найти свой золотой ключик.

Подписывайтесь на аккаунт LIGA.net в Twitter, Facebook, ВКонтакте и Одноклассниках: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.