Дело Банковой. Пять историй пострадавших журналистов

Прошедший 2013 год стал для Украины годом антирекорда по числу нападений на журналистов - был зарегистрирован 101 случай. При этом львиная доля пришлась на период Евромайдана, а точнее, на 1 декабря 2013 года, когда произошло трагическое столкновение на Банковой.

Сегодня СМИ и представители правовой инициативы работают над тем, чтобы наказать лиц, виновных в избиении журналистов 1 декабря. Информационное агентство ЛІГАБізнесІнформ предлагает истории очевидцев тех событий - пострадавших на Банковой журналистов, рассказанные от первого лица.

Роман Куприянов

Место работы: Euronews, оператор

Ущерб здоровью: закрытая черепно-мозговая травма, сотрясение мозга, ушиб грудной клетки

"1 декабря у нас было редакционное задание - отснять Народное вече (Народное вече было объявлено накануне оппозиционными силами, - ред.). Съемки начались около 12:00 с шествия от памятника Шевченко до площади Независимости. Когда мы подошли на Майдан, коллеги сообщили, что на Банковой что-то происходит, и мы направились под Администрацию президента.

Перед началом разгона демонстрантов мы отошли к дому Союза писателей, там есть дворик, в котором мы и оставались. Когда митингующих погнали в сторону улицы Институтской, я увидел, что "Беркут" и милиция буквально избивают людей, и вышел это заснять. Сначала мне сотрудник милиции крикнул, чтобы я лег на землю, я присел, и он отошел. Затем я встал и продолжил съемку. После чего справа ко мне подбежали силовики с криками "Не снимай! и начали бить.

Сколько человек избивали - не помню... Я насчитал три пары ног. Возможно, и больше - они просто стали в кружок и били. Ногами, дубинками

Мне сложно сказать, кто именно избивал - силовики были вперемешку: и милиция в бронежилетах, и "Беркут". Предполагаю, что бил все-таки "Беркут", потому что парни немаленькие были, куда крупнее, чем срочники (бойцы внутренних войск МВД, которые проходят срочную службу, - ред.). Сколько человек избивали - не помню. Но потом я отсматривал свое видео и насчитал три пары ног. Возможно, и больше - они просто стали в кружок и били. Ногами, дубинками. Камера упала - и они ударили по ней, отломали видоискатель. Потом отвлеклись на кого-то справа от меня.

Александр Заклецкий

Место работы: Gazeta.ua, фотокорреспондент

Ущерб здоровью: травмы руки и ноги

"Редакционное задание я получил заранее, за несколько дней. Меня попросили пофотографировать, в первую очередь, творческих людей, культурные события для "Газеты по-украински" и журнала "Украина". Это то, что называется охотой за мгновением. 1 декабря я был занят, на Майдан приехал после обеда, и уже там мне рассказали, что на Банковой происходит что-то страшное. Куда направится журналист? Конечно туда, где погорячее. Я пошел на Банковую, чтобы понять, что происходит, и был там ближе к 16:00. Как оказалось позже, к культурной составляющей это тоже имело отношение - пострадал Союз писателей, пострадали сами писатели, даже секретарю досталась.

"Беркут" двигался волнообразно: наступал-отступал, наступал-отступал. Во время одного из отступлений "Беркута" я и еще несколько человек прошли по правой стороне, там как раз Союз писателей, забор, и за забором есть небольшой проезд. Мы возле проезда стали, чтобы не быть на линии огня. Камни летели с обеих сторон. Уходить мы не собирались: во-первых, стояли в стороне, а во-вторых, даже не думали, что нам может опасность угрожать.

Несколько людей забежали в этот дворик, прикрыли ворота, побежали дальше. "Беркут" сделал в наш дворик ряд вылазок, - забегали, видели нас, убегали. Мы им показывали свои удостоверения, у некоторых из нас они висели на шее. Просили: мы журналисты, выпустите нас, пожалуйста, мы хотим пройти. На нас поперли матом. В принципе, учитывая экстремальную ситуацию, мы даже не обиделись - бывает. Мы стояли дальше. И вдруг опять забегают бойцы "Беркута" и внутренних войск и начинают нас избивать. Сорвали с шеи бейджики, били аппаратуру. Они понимали, что мы журналисты. Более того, когда я кричал, что я - пресса, они зверели еще больше, кричали: "Мы тебе, сука, покажем свободу слова". Мне сложно сказать, сколько беркутовцев меня били, но точно не один, не два и не три. Человек шесть, наверное. В основном били дубинками, было несколько ударов ногами, один в коленную чашечку был направлен, второй - по аппаратуре.

Мне сложно сказать, сколько беркутовцев меня били... Человек шесть, наверное. В основном били дубинками, было несколько ударов ногами, один в коленную чашечку был направлен, второй - по аппаратуре

"Беркут" провел зачистку этого двора, а потом им кто-то, наверное, дал приказ на отступление. Я поднялся, был в шоковом состоянии, но вышел из этого дворика. Рядом с Союзом писателей стояли несколько коллег, и я их предупредил, что "Беркут" бьет журналистов, и пошел на улицу Институтская. А потом, где-то через полминуты после этого, началось новое наступление "Беркута", и тех журналистов тоже побили.

После 1 декабря мое мнение об украинской милиции изменилось, и не в лучшую сторону. Ни с чем подобным я не сталкивался никогда, даже во время столкновений националистов с коммунистами. Хотя, в принципе, это уже не первый прецедент, когда спецподразделение "Беркут" нападает на людей, на мирные акции. Первый очень громкий звоночек прозвенел в начале этого года, когда "Беркут" разгонял мирный митинг в Гостином дворе. Тогда были побиты три народных депутата, и нескольким журналистам тоже досталось.

Я решил отстаивать свои права в суде, потому что "Беркут" сознательно шел на исполнение незаконного приказа. Отмазка, что они просто выполняли приказ, не работает еще со времен Нюрнбергского процесса. Поэтому я считаю, что должны быть наказаны как сами исполнители, которые проявили себя лютыми садистами, так и офицерский состав, который этот приказ, противоречащий Конституции и международным соглашениям, отдал".

Валерия Бурлакова

Место работы: журнал "Український тиждень", журналист

Ущерб здоровью: огнестрельное ранение голени

"Редакция моего журнала 1 декабря отправила меня освещать Народное вече, нас - сотрудников редакции - распределили в разные места. Я отправилась на Банковую, когда стало понятно, что туда идут многие митингующие. Пришла около 14:30, может быть, ближе к 15:00 - то есть не в самом начале противостояния. Основная толпа вела себя спокойно, но несколько людей пытались спровоцировать столкновения с правоохранителями. Бульдозер уже стоял - я не успела к его приезду, так что даже не знаю, откуда он взялся. И там, на улице, стояла себе, фотографировала, записывала. В целом я там пробыла около трех часов, если учитывать время, проведенное в "скорой помощи".

Я не собиралась уходить с Банковой, когда начались провокации. Я считаю, что журналист не имеет права уходить с места события только потому, что начинаются драки, иначе кто будет фотографировать, как бьют людей и что вообще происходит? В какой-то момент у меня под ногами взорвалась граната. Гранату бросили со стороны "Беркута". Я точно знаю, что это была светошумовая граната. Можно, конечно, предположить, что это взрывпакет, но, во-первых, у меня есть кусочек этой гранаты, во-вторых, у меня из ноги извлекали именно осколки гранаты, а в-третьих, была характерная вспышка, звук - уши заложило. Пришлось хромать к "скорой помощи". Меня довел под руку парень. В скорой я провела много времени. Не могли проехать с Банковой, поэтому стояли там около часа, потом выехали на Институтскую, и только потом меня госпитализировали. 

В какой-то момент у меня под ногами взорвалась граната. Гранату бросили со стороны "Беркута". Я точно знаю, что это была светошумовая граната

У меня огнестрельное ранение голени. Мне сделали операцию, я дней пять пролежала в больнице, потом поняла, что уже вроде потихоньку хромаю, и вернулась работать на Майдан.

Анатолий Степанов

Место работы: фотожурналист

Ущерб здоровью: травмы головы, перелом руки

Когда пошел "Беркут", я увидел, что на земле лежит человек... Мы пытались его оттащить, но меня оттолкнули, и "Беркут" начал просто меня бить... И руками били, и ногами, и дубинками

Когда пошел "Беркут", я увидел, что на земле лежит человек, - не могу сказать, журналист или нет, но он был с рюкзаком, без маски, и лицом вниз лежал, без сознания. Мы пытались его оттащить, но меня оттолкнули, и "Беркут" начал просто меня бить. Сначала двое, потом еще трое. Не знаю, сколько это длилось - может, полминуты, может, минуту. Но количество ударов было нанесено достаточное: и руками били, и ногами, и дубинками. 

Александр Перевозник

Место работы: ЛІГАБізнесІнформ, фотокорреспондент

Ущерб здоровью: многочисленные травмы головы

"На Банковой я выполнял задание редакции по освещению Народного вече. Я узнал от коллег о том, что под Администрацией президента что-то начинается. Опыт подсказал, что там будут происходить какие-то важные события.

Когда я пришел на Банковую, там уже было много людей, трактор, и уже были первые провокации. Потом пришли политики, попытались успокоить народ, чтобы он не штурмовал АП, - объяснили, что это срочники, не нужно их трогать. Но Петра Порошенко, например, в ответ забросали монетами. После этого начались всем известные события, связанные с нападениями неизвестных на сотрудников внутренних войск. Я провел на Банковой не менее двух часов и зафиксировал все события, которые там происходили.

В какой-то момент я надышался газа и ушел с линии противостояния. Я находился на Банковой, 3, во дворе дома - там была нормальная связь. Я связался с редакцией, отправлял видеоматериалы, все было нормально. В принципе, возвращаться я уже особенно не собирался. Услышав шум -начались массовые отстрелы пиропатронов с газом и газовых гранат - я вышел из двора и увидел бегущий на меня "Беркут". У меня в одной руке была фотокамера, в другой - удостоверение, на всякий случай. На меня бежали четыре человека. Я крикнул им, что я пресса, и показал удостоверение. В ответ без всяких объяснений получил несколько ударов по голове. Я упал на землю. Потом били другие беркутовцы, которые шли за первыми.

На меня бежали четыре человека. Я крикнул им, что я пресса, и показал удостоверение. В ответ без всяких объяснений получил несколько ударов по голове. Я упал на землю. Потом били другие беркутовцы, которые шли за первыми

Мне разбили камеру, причем целенаправленно был сделан удар по фототехнике - специально, причем не один. Сначала пнули ногой, но камера была привязана шнурком к руке и вернулась обратно, поэтому они второй раз ударили по камере, уже дубинкой. При этом продолжали бить меня. Дальше помню плохо. Кажется, подошел человек в противогазе и шлеме, - судя по всему, сотрудник внутренних войск, - увидел лежащее на земле удостоверение и разбитую фотокамеру и спросил: "Ты журналист?" Я ответил утвердительно. Он помог встать и довел до ближайшего двора на той же Банковой, 3. Спросил, смогу ли я идти сам, и рассказал, что во дворе медики-волонтеры, они мне помогут.

В моей работе бывали разные ситуации, я давно освещаю акции протеста. Самые жесткие противостояния начались примерно с 2011 года, с судов над Тимошенко. Бывали и под Кабмином разные столкновения, но всегда видели, что журналисты, и милиция вела себя абсолютно адекватно - ну, максимум матом посылали, чтоб не мешали.

Я решил отстаивать свои права в суде, потому что, если все согласятся с тем, что это нормальный прецедент - избиение более сорока журналистов, - и на это будут закрыты глаза, то милиция и дальше будет действовать так же безнаказанно. Если это все будет предано огласке, будет судебное разбирательство, и виновные понесут наказание, то в следующий раз "Беркут" будет думать, надо ли ему выполнять подобный приказ. У меня в голове не укладывается, что била милиция. Я не пытался убежать, скрыться, оказывать сопротивление. Обращение в суд - это нормальная практика. Я хочу, чтобы виновные понесли наказание. Конкретные люди, которые устроили эту бойню, и те, кто отдавал приказ".