В начале марта, когда до рассмотрения Верховной Радой представления об отставке Виктора Шокина с поста генерального прокурора оставалось еще несколько недель, адвокаты семей погибших на Майдане обратились к президенту с просьбой выдвинуть на эту должность Сергея Горбатюка, руководителя управления специальных расследований Генпрокуратуры. В поддержку этой инициативы на официальном сайте президента была также размещена петиция, которая в течение марта набрала уже 10 тысяч голосов.

"Это один из тех людей, на которых держится расследование майдановских дел," - написала о Горбатюке адвокат семей Небесной Сотни Евгения Закревская. - "Человек, способный найти, собрать, организовать и замотивировать следователей работать добросовестно, честно и с огромной отдачей (без бюджета, материального обеспечения, с диким противодействием сверху и со всех сторон). Если прокуратура хоть на четверть станет похожей на управление специальных расследований, которое он сейчас возглавляет, мы будем жить совсем в другой стране."

Корреспондент ЛІГА.net задал Сергею Горбатюку несколько вопросов на следующий день после того, как Верховная Рада одобрила представление об увольнении Шокина.

Подписывайтесь на полезный легкий контент в Instagram

- Как вы оцениваете ситуацию в Генпрокуратуре после решения Рады по Шокину?

- Хотя решение об увольнении Виктора Шокина уже принято, но указ президента об этом еще не подписан, поэтому формально считать пост генпрокурора вакантным пока нельзя. Ситуация остается подвешенной, чувствуется напряжение. В ближайшее время все внимание так или иначе будет сосредоточено на назначении нового генерального прокурора, и этот вопрос необходимо решить как можно скорее - новый человек должен будет заняться организацией работы, чтобы коллектив и сотрудники прокуратуры поняли, как и в каком направлении мы будем двигаться дальше.

Горбатюк: Любому новому генеральному прокурору будет необходим кредит доверия - и общественного, и от руководства государства, и от Верховной Рады.

Что касается меня как возможного кандидата - пока на этот счет есть только инициативы общественных организаций, но по закону кандидатуры вносятся президентом, и я уже говорил, что от него я таких предложений не получал. Лично я хотел бы поспособствовать исправлению ситуации в ГПУ. Сейчас уровень общественного доверия к Генпрокуратуре очень низок, а без него работать не получится. Менять нужно многое, и я, в принципе, понимаю, что и как можно сделать. Понимаю, что любому новому генеральному прокурору будет необходим кредит доверия - и общественного, и от руководства государства, и от Верховной Рады. Если такое доверие будет оказано мне, я готов впрягаться и работать над проведением необходимых изменений.

- Сбор голосов под петицией за вашу кандидатуру может помочь?

- Даже если петиция соберет нужные 25 тысяч голосов, это не обяжет президента к каким-то конкретным решениям - только сделает необходимым рассмотрение самой петиции. Если голосование покажет, что у меня, как возможного кандидата, все-таки есть общественная поддержка, какая-то официальная реакция на петицию будет, но успех петиции совсем не гарантирует включение моего имени в список предложенных к рассмотрению.

- На ваш взгляд, какие другие кандидаты на пост генерального прокурора могли бы изменить ситуацию?

- Судя по сотрудникам нашего управления, которых я хорошо знаю по работе, в прокуратуре достаточно людей, которые готовы включиться в работу по ее реформированию или возглавить такую работу. Но называть конкретные фамилии, пожалуй, не буду.

- Вернемся к проблеме общественного доверия. Вы видите какой-то способ вернуть его прокуратуре?

- Только успешной работой, видимо. Наше управление (специальных расследований - ред.), например, старается работать как можно более открыто. Мы не уходим от разговоров о недостатках и недоработках. Они, конечно, есть, и мы о них сами говорим, и ищем, что и как можно поправить. Если есть замечания, пожелания, критика со стороны - мы готовы все выслушать и по мере возможности принять меры. Это и в наших интересах тоже. И для дела это необходимо. Преступлений во время событий на Майдане было множество, и сколько свидетелей ни опрашивай, что-то непременно будет упущено. Так что если кто-то считает, что мы что-то упустили - добро пожаловать, пишите, мы готовы включить такие эпизоды в расследуемые нами дела. И от неудобных вопросов мы не уклоняемся.

Понятно, что о работе прокуратуры люди будут судить по результатам, по переданным в суд делам, других критериев ее эффективности нет. Но поскольку уровень доверия сейчас так низок, нужно будет говорить и о том, как громкие дела продвигаются. Показывать, что мы ничего не прячем, что расследования идут, и даже если мы пока не можем предъявить по ним результаты, мы все равно к ним продвигаемся.

Горбатюк: Суды постоянно откладывают предметное рассмотрение переданных им дел, хотя при желании их можно было рассмотреть за два-три месяца и по ним уже могли быть вынесены приговоры.

- Но, с точки зрения граждан, досудебное следствие - это только часть проблемы, потом должен быть суд. Понятно, что вопрос не к вам, но прокуратура так или иначе работает в связке с судебной системой и расследование без вынесения приговора смысла не имеет...

По результатом наших расследований (преступлений во время Майдана - ред.) мы передали в суд уже довольно много дел, и по тому, как идет (или не идет) их рассмотрение, видно, что суды просто не хотят с ними работать. Помимо процесса о расстреле 20 февраля, который идет довольно быстро, во всех прочих случаях суды всячески пытаются уклониться от ответственности за принятие решений по нашим делам. Самоотводы, попытки вернуть дела в прокуратуру - причем без всякой внятной причины, даже апелляционный суд не находит потом для этого возвращения оснований. Или по полгода, по восемь месяцев дела просто не назначаются к рассмотрению. У подозреваемых заканчиваются сроки по назначенным им мерам пресечения, и известный случай с Заворотным, у которого истек срок содержания под стражей, тут вовсе не исключение. У других обвиняемых по нашим делам заканчиваются сроки домашнего ареста. И все это из-за того, что суды постоянно откладывают предметное рассмотрение переданных им дел - хотя при желании могли бы рассмотреть их за два-три месяца и по ним уже могли быть вынесены приговоры. Обвинительные или оправдательные, это уже на усмотрение суда, но у нас были бы хоть какие-то конкретные решения, по которым или привлекались бы виновные к ответственности, или давалась бы оценка следствию по делу. Вместо этого дела перекидываются из одного суда в другой без рассмотрения.

Читайте также: Прокурор для Порошенко. Кто может занять место Шокина

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter и Facebook: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.