Политические репрессии или "Бандитам-тюрьмы"?

Экс-глава Государственной таможенной службы Украины Анатолий Макаренко, бывший первый замглавы "Нефтегаза" Игорь Диденко, мэр Алушты Владимир Щербина, кандидат в мэры Донецка Андрей Амбросенок, да еще многочисленные чиновники столичной горадминистрации – всех перечисленных сегодня объединяют суровые будни СИЗО и разговоры о политическом подтексте их задержания. А что же на самом деле кроется за невиданной активностью правоохранительных органов в деле задержания чиновников, которое в последние месяцы приняло массовый характер? Являются ли сегодняшние околополитические аресты подтверждением давления со стороны власти или же это долгожданная реализация популярного в народе лозунга "Бандитам-тюрьмы!"?

После первых известий о таких арестах с приходом к власти Партии регионов, и без того не самое сплоченное украинское общество разделилось еще и по принципу "поддерживать задержания или осуждать их". С одной стороны, народ всегда ожидает от власти радикальных шагов, твердости в принятии решений и бескомпромиссности в вопросе правосудия, и нет лучше способа у руководства страны доказать свою принципиальность, чем посадить за решетку проворовавшегося чиновника. Причем, чем выше ранг будет у "пойманного за руку", тем лучше.

С другой стороны, украинцы, в отличие от большинства постсоветских народов, более склонны к критическому оцениванию действий своих правителей, и принятие радикальных мер последними немного, но все же настораживает отечественный электорат. И вот тогда-то в прессе все чаще и чаще появляется пугающее определение – "политические репрессии".

Нет единой оценки происходящим событиям в Украине и в среде экспертов. Вот, к примеру, что ответил директор Украинского филиала Института стран СНГ Владимир Корнилов на вопрос журналиста ЛІГАБізнесІнформ о том, являются ли задержания украинских чиновников доказательством начала репрессий: "Каждый случай ареста следовало бы рассматривать отдельно. В принципе, я слышал заявления людей, которые считают, что это сугубо политический заказ. Но разобраться в том, действительно ли это политические репрессии или все-таки преследование преступников, мы сможем лишь после выборов".

Корнилов уверен, что говорить о политических репрессиях, проводимых "под выборы", можно будет лишь в том случае, если после 31 октября дела задержанных накануне так и не дойдут до судов. Если же суды докажут виновность задержанных в коррупции или других преступлениях, то это позволит народу полагать, что мы имеем дело с нарушением закона и хорошей работой правоохранительных органов в отношении тех самых нарушителей.

Однако надежды на украинские суды не разделяет директор Международного института демократий, политолог Сергей Таран. Он считает, что рапортовать об успешной профессиональной работе правоохранителей и борьбе с коррупцией можно было бы в том случае, когда задержанные чиновники по всей Украине так или иначе не состояли в рядах политических оппонентов сегодняшней власти.

"К большому сожалению, в основном борьба с коррупцией сегодня ведется таким образом, что ни один чиновник-коррупционер, связанный с Партией регионов, не привлекается к ответственности. Поэтому создается впечатление, что, возможно, вся история от задержания Диденко и Макаренко до арестов мэров крымских городов - это и есть политические репрессии. К тому же из чиновников высшего эшелона за всю историю современной Украины был осужден лишь Павел Лазаренко, да и тот понес наказание без участия украинской Фемиды. Так что говорить о принципиальности новой власти не приходится", - говорит Таран.

Таким образом, даже этот небольшой срез экспертных мнений дает понять, что мысль о предвзятом или, скорее, особом внимании власти к законности действий исключительно своих оппонентов нельзя сбрасывать со счетов. А коль так, то скандальные аресты должностных лиц по всей Украине вполне могут быть частью программы новой власти по утверждению собственного авторитета и сплочению народа вокруг общего врага – бесчестных чиновников-бюрократов. Тем более, что технология "показательных казней" - далеко не украинское изобретение.

"Громкие политические аресты – это советский сценарий ведения политической борьбы. Еще в 30-х годах, когда была необходимость мобилизации людей вокруг лидера, в стране начали выискивать так называемых "врагов народа" и начались громкие процессы. Это нужно было для того, чтобы сплотить людей вокруг "единоверной" политической линии. Так что эта процедура не уникальна для нынешнего времени, просто она в современных Украине и России повторяется в несколько иных, карикатурных формах, но механизм тот же", - говорит политолог Сергей Таран, отвечая на вопрос, могут ли аресты быть политической технологией.

Политолог признается, что его пугает не столько сам факт наличия подобной практики в современной Украине, сколько определенное стремление действующей администрации идти по российскому пути отношений как власти и оппозиции, так и государственного строительства вообще. Ведь та же Россия все еще помнит весьма неоднозначные события своей новейшей истории. "В свое время граждане РФ были мобилизированы вокруг Владимира Путина после взрывов в подъездах домов. Люди погибли, а все это тогда повесили на террористов, которых толком и не нашли", - продолжает он рассуждать о схожести моделей "путинской России" и "Украины Януковича".

Напомним, 22 октября 2010 года перед визитом Виктора Януковича, в Кировограде прогремели взрывы около зданий прокуратуры, милиции и суда. К счастью, тогда никто не пострадал, а лично Президент Украины пообещал найти и наказать организаторов этих взрывов.

Что же касается комментариев представителями власти относительно ситуации с перманентными арестами своих оппонентов, занимающих или претендующих на те или иные должности, то, по мнению замглавы Администрации Президента Анны Герман, количество уголовных дел, возбужденных на сегодняшний день, еще далеко не соответствует реальному уровню коррумпированности украинской бюрократической системы.

Так, отношение к теме арестов и арестантов от политики в Украине более чем неоднозначное. Очевидно, прав г-н Корнилов, когда говорит, что лишь поведение власти после выборов может дать ответ на непростой вопрос о наличии или отсутствии политических репрессий в стране.