Бондаренко: Подменять прокуратуру и суды журналистикой нельзя

Народный депутат от Партии регионов, и.о. главы парламентского комитета по вопросам свободы слова и информации Елена Бондаренко рассказала в интервью ЛІГАБізнесІнформ о конфликте вокруг главы комитета, о том, как следует относиться к политике действующей власти в отношении свободы слова и информации, что сегодня правит бал в украинских СМИ и почему неправы хакеры, атаковавшие правительственные ресурсы после закрытия EX.UA.

- Вы часто говорите о том, что экс-глава парламентского комитета по свободе слова бютовец Андрей Шевченко регулярно нарушал нормы. Какие?

- Конфликт в комитете назревал давно, просто события недавнего времени стали последней каплей. Речь идет о сокрытии жалобы на канал 1+1, о чем мы узнали из открытых источников. Мы, члены комитета, даже не знали, что в комитет пожаловались целые коллективы, в том числе вузов, в которых работали некоторые люди, чья честь была задета в одном из сюжетов программы "Гроші". Когда после этого комитет стал разбираться со всей входящей документацией, то оказалось, что подобным образом была сокрыта, например, и жалоба журналиста Анатолия Шария, который жалуется на милицейское преследование в отношении себя, своей семьи и коллег. Я не нахожу адекватного объяснения поведению господина Шевченко. Нельзя делить журналистов на тех, кто тебе мил, а кто не мил.

- Почему конфликт проявился именно сейчас?

- Вообще-то конфликт с Шевченко давний. Еще в парламенте V созыва, до того, как он успел сдать мандат в составе всей фракции БЮТ, комитет решил вынести ему недоверие. Мало кто помнит, что тогда Рада тоже проголосовала его отставку, и он был отстранен. Причем, повод был аналогичный - обнаружились решения комитета, которые комитет не принимал, были фальшивые протоколы заседаний, и по этой причине мы проводили несколько закрытых заседаний, на которых Шевченко каялся, и даже письменно приносил нам свои извинения. Были также попытки пристроить на работу в комитет своих знакомых, в обход протокола. Понимаете, человек не изменился. В данном случае к месту пословица "черного кобеля не отмыть до бела".

- На данный момент должность главы комитета вакантна, по квоте она принадлежит оппозиции. Какие кандидатуры рассматриваются?

- Нет никаких кандидатур. К тому же, если честно, я говорила со многими коллегами, и мало кто хочет взваливать на себя такую ношу. Все прекрасно понимают, что руководство комитетом требует дополнительного времени и сил. Особенно комитета по вопросам свободы слова, и особенно накануне выборов.

- И как комитет работает без председателя?

- Сейчас обязанности председателя временно возложены на меня. Но мы приняли коллегиальное решение вести все заседания по очереди, пока не появится новый глава. Первое заседание на новой сессии Рады провела я, следующим будет руководить, скорее всего, секретарь комитета Стець.

- Оппозиция вновь подала кандидатуру Шевченко…

- Это большая глупость. В БЮТ любят ссылаться на норму регламента, согласно которой квота в комитете закреплена за фракцией. Но они забывают о том, что есть другая статья регламента: квоты распределяются в зависимости от количественного состава фракции. Но фракция БЮТ на треть «похудела». Просто их никто не трогает, сделали им такой подарок, не стали обижать - никто и не стал уже пересматривать их квотирование по другим комитетам.

- Давайте вернемся к тем мирным дням, когда вы вместе разработали и способствовали принятию закона о доступе к публичной информации. Все называли это победой демократии. А как быть с решением Конституционного суда от 20 января, расширяющим определение конфиденциальной информации? Теперь финансовые и профессиональные дела чиновника защищены от чужих глаз.

- Не чиновника, а любого гражданина - всегда просто вычленяют из этого решения только чиновников. Это некорректно.

- Дело в том, что следить за таинственным ростом благосостояния чиновника для общества крайне важно. То есть теперь, если я начну фотографировать автомобиль и дом, например, заместителя генпрокурора, меня можно привлечь по всей строгости?

- Если чиновник появился в публичном месте на дорогой машине, то ваши действия абсолютно законны. Вы же не взломали ему гараж, чтобы посмотреть на марку машины. А вот что касается личной жизни, увлечений и прочей конфиденциальной информации, журналисты часто забывают, когда пишут о том или ином чиновнике, - спросить у него самого.

- Если спросить - он не разрешит…

- Это его право. У каждого есть право не говорить, например, о своих детях, о своей личной жизни, о том, какой религии он придерживается, о том, кто ведает бюджетом в семье и дает ли муж жене деньги на колготки или разрешает ли жена мужу купить десятый спиннинг. Он по желанию может рассказать сам, а может не захотеть этого делать.

- А наше право интересоваться, откуда у его детей жилплощадь, явно превышающая по стоимости многолетние доходы самого чиновника и его детей?

- В данном случае, если вам чиновник солгал, а вы владеете другой информацией, доказывающей вашу правоту, вы ее публикуете, никто вам не будет препятствовать. И в суд на вас никто не подаст, если вы владеете проверенной правдивой информацией. С другой стороны, за клевету, за искажение информации, за нарушению прав другого человека нужно, конечно же, нужно нести ответственность.

- Какую ответственность? Многие политики и чиновники считают, что нужно вернуть уголовную. Вы поддерживаете?

- Во-первых, кто эти многие, если кроме двух фамилий (Киселева и Яценко) я других нардепов, которые вносили подобные инициативы за последние лет пять, не знаю? Во-вторых, в нашей стране даже к административной ответственности редко когда привлекают совравшего журналиста, а если и подают в суд, то, как правило, ущерб оценивают в символическую 1 грн. И в-третьих, уголовная ответственность - это неадекватное по силе применения наказание за ложь.

- То есть вы не видите никаких рисков, связанных с решением КСУ?

- Абсолютно никаких, но я понимаю, о чем вы переживаете. Всегда находятся люди, которые нарушают тот или иной закон или пользуются лазейками в законе. И этот - не исключение. Ими должны заниматься правоохранительные органы, и, в данной случае СМИ могут и будут помогать им своими расследованиями и своей бдительностью. Но подменять прокуратуру и суды журналистикой нельзя. Необходимо всегда помнить, что только суд может принимать решения - виновен или невиновен - и трактовать те или иные поступки как законные или незаконные.

- О ситуации с ЕХ.UA. Вы говорили ранее, что с пиратами надо бороться, но как быть: в Украине руководство МВД заявляет, что у них 60% ПО - пиратское? Никакой ответственности никто не понес. Двойные стандарты?

- В любом случае, это не оправдывает EX.UA. Другое дело, какой шум поднялся, связанный с этим файлообменником. Напомню, когда министром внутренних дел был Юрий Луценко, Украина уже сталкивалась с закрытием одного из файлообменников (infostore, - ред.), и никто на это вообще внимания не обратил. То есть мы как власть находимся под постоянным прицелом, а наши оппоненты пребывают в тепличных условиях…

- …И все же: никакого наказания за подобное признание в нынешнем МВД никто не понесет?

- Ну почему? МВД должно провести внутреннее расследование. Если у них не хватало средств на обеспечение своей работы, воровать ПО - не выход. Министру нужно было вопрос недостаточного финансирования закупки ПО ставить на Кабмине. Но еще раз повторюсь: поведение милиции - не оправдание для других потакающих пиратству лиц. Нельзя проступками одних оправдывать проступки других.

- А вы сами контент откуда берете - музыку, кино?

- Покупаю лицензионное. У меня большая коллекция. Слава Богу, моя зарплата позволяет мне купить то, что хочу.

- А тех, кто качает фильмы с файлообменников, вы осуждаете?

- Я никого не осуждаю, но каждый, рано или поздно, должен осознать, что за все нужно платить. Особенно за чужой труд. За труд музыканта, актера, режиссера. Использование пиратской продукции - это воровство из их карманов. Если говорить о ситуации с EX.ua, то хакеры, атакующие правительственные сайты, не только превысили самооборону, но и, что важнее, под видом народного возмущения отстаивали право на "шару". Это ненормально.

- Однажды вы резко выразились по поводу состояния украинской журналистики. Прогнозировали, что если к власти придет Тимошенко, диктат денег в отношениях со СМИ сменится диктатом власти. Тимошенко в тюрьме. А в СМИ сейчас диктат чего?

- Да, слава Богу, Тимошенко к власти не пришла. А в СМИ у нас сегодня диктат безответственности. У журналистов есть очень большой инструментарий для работы - масса прав, но вот ответственность за ними как-то не поспевает. Поэтому многие журналисты чувствуют безнаказанность за нарушение не только этических стандартов журналистики, но и прямых норм законодательства. А ведь опровергать уже опубликованную неправдивую информацию очень сложно - верят всегда тому, кто первым о чем-то заявил.

- Несмотря на «диктат безответственности», власть гарантирует спокойную работу СМИ на время парламентских выборов? Каким образом?

- Никаких проверок во время выборной кампании. Это уже традиция. Полагаю, что скоро данная традиция обретет форму закона, она будет вступать в силу автоматически во время любых выборов.