Дмитрий Шимкив: Я достаточно компетентен для поста вице-премьера

- В чем состоит работа Проектного офиса при Нацсовете реформ, если коротко?

- Основная задача Проектного офиса при Национальном совете реформ - организация взаимодействия и процесса разработки реформ в каждом министерстве и ведомстве. В тех сферах и в тех направлениях, в которых они работают.

В каждом министерстве и ведомстве есть специальный человек - проектный менеджер, задача которого состоит в том, чтобы координировать работу министерства или ведомства и следить за тем, чтобы тема реформ была на повестке дня министра или главы того ведомства, где этот проектный менеджер работает. В процессе координации работы ведомства проектный менеджер готовит материалы и вынесение проблемных вопросов на Национальную раду реформ. Он не подчиняется министру. Проектный офис реформ подчиняется секретариату Нацрады реформ и исполнительному комитету Нацрады. Исполнительный комитет Нацрады - это я (от АП), Анна Гопко (от парламента) и Айварас Абромавичус (министр экономразвития - от Кабмин). Мы втроем координируем деятельность Проектного офиса. Проектный менеджер - это связующее звено между различными направлениями реформы внутри ведомства и в конечном итоге между ведомством и Нацрадой. Благодаря их работе мы знаем обо всех проблемных вопросах, обо всех дискуссиях внутри ведомств, которые касаются реформирования. Проектный менеджер - один из ключевых помощников министра по реформам.

- Не секрет, что в разных ведомствах взаимодействие руководства с проектными менеджерами осуществляется с разной степенью эффективности. Из-за этого реформы движутся с разной скоростью в разных отраслях. Есть такой документ "Стратегия 2020". Он включает 62 реформы, которые должны быть реализованы в течение пяти лет. Прошла пятая часть отведенного времени. Какие реформы завершены?

- Реформы - это как ремонт. Их нельзя завершить, а можно только прекратить. Реформы - это постоянное изменение и совершенствование. В рамках каждой реформы реализуются конкретные проекты - именно они и имеют точные сроки и время завершения. Когда мы разрабатывали Стратегию-2020, то четко опирались на то, что нужно сделать, чтобы соответствовать критериям членства в Евросоюзе. Есть 35 критериев, которые прописаны и их нужно выполнять. В основном, это требования экономического и социального преобразования страны, также финансы и судебная система. Этим критериям должна соответствовать любая страна, которая хочет стать членом ЕС. Так вот, чтобы соответствовать 35 критериям ЕС, а также критериям НАТО и правильно позиционировать нашу страну на международной арене в политическом, экономическом, социальном и культурном плане, мы до 2020 года должны провести 62 реформы. На данный момент запущено 18, еще некоторые реформы начаты, но у нас не хватает ресурсов для того, чтобы определить им отдельных проектных менеджеров, это еще впереди.

Приведу пример - очень важный критерий Евросоюза - статистический учет. Без наведения порядка в статистической отчетности страна не может даже мечтать о членстве в ЕС. У нас же на данный момент цифры по инвестициям у Госстата, Нацбанка и Минэкономики отличаются.

- Какие реформы планируется завершить раньше, а с какими направлениями больше проблем?

- Реформа, продвижение которой находится в самой активной фазе - это, пожалуй, реформа государственных закупок. Мы запустили ее в первую очередь и уже имеем результаты. Это 40 тысяч тендеров в прошлом году, это 6 миллиардов гривень транзакций за тот же период по тендерам, это экономия благодаря электронной системе в полмиллиарда гривень для бюджета. И теперь принят закон, который позволяет это масштабировать на все государственные закупки.

Реформа госсакупок до конца 2016 года, я думаю, будет завершена в полной мере. Далее будет еще обширный процесс имплементации этой реформы. Потому что, например, все министерства подключены к электронной системе, но только часть государственных администраций к ней подключены и пользуются ею. Существует определенное сопротивление. В Кривом Роге местный совет недавно проголосовал против электронной системы закупок.

Наиболее же проблемные реформы - это здравоохранение и госуправление. Мы приняли очень важный закон о государственной службе, который должен привести в порядок один из трех основных компонентов госслужбы (организации, люди и процессы) - это люди. Но постоянно сталкиваемся с сопротивлением на местах.

- Почему "фонд Шимкива" для оплаты труда новых чиновников и министров-иностранцев, до сих пор не создан? Пример с Пивоварским нам показал, что хорошие менеджеры какое-то время поволонтерили на госслужбе, но вынуждены уходить вместе с командами, так как государство не может найти механизм обеспечения им рыночных условий оплаты труда. Летом вы прогнозировали, что ЕС может выделить дополнительно до 75 млн евро на поддержку реформы государственной службы. Почему этого не произошло?

- Чтобы было понятно, надо рассказать долгую историю с самого начала. Эту тему я начал поднимать еще в сентябре 2014 года. Уже в октябре был готов первый законопроект о том, чтобы люди делегировались частными компаниями для работы на госслужбе. Такая модель работает, в частности, в Великобритании. Но такую модель не поддержали ни политики, ни общественность в лице общественных организаций, которые обсуждали законопроект. Основная претензия - дискриминация, по их мнению, других соискателей на должности. Тех, кто не представлен частными компаниями и кого нельзя, таким образом, делегировать на госслужбу. Этот вариант отпал.

Мы начали разрабатывать альтернативный вариант создания фонда. В начале 2015 года была полностью разработана модель - фонд должен был наполняться представителями бизнеса с ограничением в $50 тысяч от одной компании в год. Чтобы не было точки влияния. Также планировалось привлекать деньги международных организаций, но уже без такого ограничения. Когда мы эту идею предложили на Нацраде реформ, все главы фракций коалиции парламента единогласно заявили, что участие бизнеса необходимо исключить. Остались только международные организации. Причем такие - big names, вроде Евросоюза. Эти структуры, в основном, работают только с госбюджетами стран. То есть проплаты готовы были совершать только через госбюджет, а не через какой-то внешнестоящий фонд.

Окей, мы согласились на такие условия. В апреле-мае 2015-го мы находим первые $90 миллионов, которые европейцы готовы вложить в фонд оплаты труда новых украинских чиновников. Но европейцы для проведения платежа требуют две вещи: закон о госслужбе и четкую стратегию - какой будет наша госслужба после реформирования. Мы садимся - начинаем работать над этим. В это время - в июне 2015-го закон о госслужбе проходит первое чтение в парламенте. Стратегию же берет на себя Секретариат Кабмина. В конце августа-2015 европейцы (Евросоюз) увидев предложенный документ о стратегии госслужбы, подвергли его критике. Из-за неготовности нашей стратегии одна задержка выплаты обещанных денег сменялась другой.

- В чем состояла критика?

- Когда мы (АП) договаривались с европейцами о финансовой помощи, я говорил, что повышая зарплату нашему чиновнику, у нас возникает определенный разрыв, который нужно покрыть за счет ваших средств. Но, реформируя госслужбу, мы можем ежегодно увеличивать бюджет на ее содержание. Украина со своей стороны обязуется подробно разработать и представить донорам стратегию, какие именно категории госслужащих будут постепенно переводиться на повышение зарплаты. Сроки и так далее. А там, понимаете, Евросоюз не может ждать бесконечно - у них свои процедуры. В итоге деньги на госслужбу не были перечислены, но все же эта сумма в 90 миллионов была Евросоюзом предоставлена и эти деньги пошли на децентрализацию.

Сейчас опять запущен процесс, приехали специальные консультанты от Евросоюза, будут помогать доводить стратегию развития госслужбы Украины до того формата, который будет приемлем для Евросоюза.

В общем, я все это рассказываю, чтобы понятно было: "фонд Шимкива" - это не какое-то учреждение, а инструменты привлечения донорских средств для повышения оплаты труда чиновников. Понимая, что мы увязли… я постараюсь говорить корректно… в юридических и бюрократических процедурах, в октябре-2015 года мы (АП) посмотрев, как работает Проектный офис реформ, ввели практику приглашения советников министрам, которые не являются госслужащими, но выполняют реальную работу. Оплачиваются они по совместной с правительством Канады программе Professionals for Reform.

(Справка: Professionals for Reform Multi-Donor Fund был создан правительством Канады в партнерстве с Европейским банком и ЕБРР. Цель проекта - подбор, привлечение и координация экспертов и специалистов для разработки и внедрения инициатив по приоритетным реформам, которые реализуются правительством Украины)

В итоге мы находим финансирование на конкретные команды, которые работают вместе с конкретными министерствами. Министр говорит: мне нужны специалисты, например, в сфере дерегуляции. Мы через вышеуказанную программу привлекаем таких специалистов и они работают с министром, не будучи госчиновниками Украины. Они работают под конкретные задачи. Отмечу, что это не привлечение иностранцев. Мы таким образом стимулируем финансово молодых ребят-украинцев уровня топ-менеджеров серьезных компаний, которые не готовы работать за мизерную зарплату на государство, так как у них нет сбережений. Эта модель работает.

- Все чаще говорят, что вы скоро займете должность вице-премьер-министра по евроинтеграции. Такой должности пока в правительстве нет, но планируют создать. Оцените перспективы и эффективность возврата в Украину такой должности. В Украине был подобный опыт, но ни Олег Рыбачук, ни Григорий Немыря не показали убедительных результатов. Сложилось впечатление, что это "должности разговорного жанра". Почему и за счет чего мы можем рассчитывать, что третий заход будет успешным?

- О моем будущем на этом посту я знаю из СМИ. Никаких предложений не поступало. Что касается должности, то думаю, что пост вице-премьера по евроинтеграции очень нужен стране, особенно сейчас. Во времена Рыбачука и Немыри мы только стремились получить Соглашение об Ассоциации с ЕС, сейчас же оно у нас есть. Далее необходима совещательная платформа разных ведомств, которые просто будут следовать пунктам Соглашения об Ассоциации в своей работе, реформируя себя. Координатором такой работы разных ведомств должен стать вице-премьер-министр по евроинтеграции. Он же должен взять на себя задачу коммуникации с Евросоюзом, чтобы у них были ни какие-то огрызки информации о совершаемых в Украине реформах, как есть сейчас, а полная картина происходящего. Нельзя это все взваливать на МИД, так как там много своей работы.

У меня же есть подобный опыт - когда я начинал внедрять Нацраду реформ, многие говорили, что это всего лишь очередной совещательный орган. Но, смотрите: 17 заседаний, 70% решений выполнено, более 350 документов превратились в реальные решения разных ведомствами и вертикалей власти.

- Я так понимаю, что желание занять эту должность у вас есть, не смотря на то, что пока никаких предложений, как вы говорите, не поступало?

- Я думаю, что обладаю достаточной компетентностью для этого.

- А Нацраду на кого оставите?

- По Нацраде - это же инструмент, это площадка, а вице-премьер по евроинтеграции осущствляет операционную координацию, которая может проходить на такой площадке. То есть все хорошо сочетается. Кстати, европарламентарии очень хорошо отзываются о Нацраде реформ. Говорят, что видят ее, как качественный инструмент и площадку по выработке решений в диалоге всех ветвей государственной власти в Украине.

- Саакашвили с Аваковым эффектно прорекламировали Нацраду реформ среди граждан Украины. Теперь о таком совещательном органе знают даже те, кто раньше не слышал.

- Я предпочел бы, чтобы реклама была в позитивном ключе.

- Год назад вы говорили, что главная группа реформ должна обеспечить верховенство права. Это комплекс - запуск Антикоррупционного бюро, судебная реформа и реформа правоохранительных органов.  Антикоррупционное бюро существует пока лишь формально, реформа правоохранительной системы ограничивается патрульной полицией, в которой тоже уже не все хорошо, а к судебной реформе так и не подобрались. Почему? Кто виноват? Что делать?

- Я не согласен с вашими утверждениями. Что касается Антикоррупционного бюро, то вы помните, каким длительным процессом был отборочный конкурс. Он успешно закончился. Также успешно совершен рекрутинг и обучение детективов - на это тоже понадобилось время. Уже появляются первые дела НАБУ, которые опубликованы на сайте агентства.

- Пока никто из видных коррупционеров не сидит, общество все это не считает достижением.

- До приговора должны быть пройдены все этапы и составлены доказательные базы.

- То есть вы считаете, что с Антикоррупционным бюро все хорошо?

- Конечно, созданы все необходимые органы и все профинансировано - заложено в бюджет на 2016 год. Для международных партнеров это важно: структура создана, туда наняты люди и выделены ресурсы. Теперь этот "суп" должен "свариться". Но мы его успешно и правильно приготовили.

Дальше: правоохранительные органы. В этом деле важно было начать с реформирования той части, которая больше других взаимодействует с населением. Мы успешно выбрали и обучили 6,5 тысяч людей в 10 городах Украины, которые стали новой патрульной полицией. Теперь этот процесс перемещается в меньшие города. Реформа успешно продвигается.

Прокуратура. Не смотря на громкую критику, мы забрали у прокуратуры функцию общего надзора - это факт. Причем факт революционный для постсоветской страны. Административный персонал прокуратуры сокращен с 2500 человек до 613. На 23% сокращено количество прокуроров. Реформа не закончена, проходит не идеально, но процессы запущены.

Судебная система: еще больше критики. Но мы приняли закон о справедливом суде в феврале прошлого года. Этот закон ввел новые элементы в судопроизводство. Например: отныне не надо получать разрешение на видеосъемку в зале суда.

Да, есть интересные примеры нескольких стран в Европе, когда было принято решение уволить всех. Тех же судей. Просто уволить старых и нанять новых. Особенность в том, что эти некоторые "уволенные старые" пошли в Европейский суд по правам человека и выиграли дела, отсудив у своего государства немалые суммы. Те, кто в Украине кричат "уволить всех", видимо, хотят такого же удара по нашему не самому большому бюджету.

- Еще раз: пока никто из бывшей власти или нынешних коррупционеров не сидит, объяснять людям можно очень долго - слушать никто не будет. Никто не сидит - значит, ничего не меняется.

- Я сам был на Майдане и меня тоже многие вещи удивляют. Но с другой стороны я понимаю, что для того, чтобы кого-то посадить, нужно иметь доказательную базу. Да, мне тоже не нравится, что скорость собирания доказательной базы со стороны нашей прокуратуры оставляет желать лучшего. И подготовка дел - тоже.

- Хотя бы резонансные дела они могутпередавать в суд быстрее - до того, как фигурант убежал из страны?

- Я не являюсь специалистом с правоохранительной системе. Могу лишь сказать, что тема верховенства права - критична, и она будет оставаться приоритетом в проведении реформ.

- Не смотря на разговоры об успешном продвижении реформ, жизнь простого украинца за год ощутимо ухудшилась. Президентская сторона в частности продвигает тезис о том, что в срыве реформ виноват Кабмин Яценюка, но 2/3 министров - от БПП. Так кому приписывать ошибки? Фамилии. 

- По уровню жизни мы должны были пойти на непопулярные меры. Да, мы подняли тарифы, чтобы обрубить влияние газовых олигархов и "убить" их посредников. Другого выхода не было. Кстати, международные партнеры очень позитивно оценивают такой шаг - пусть болезненно, но было принято волевое решение, наконец, выработать правила игры на газовом рынке. Газовый рынок - это было место вечной коррупции

Многие ребята из Кабинета министров - мои друзья. Это люди, которых я знаю много лет как эффективных управленцев. Но у многих из нас (так как я тоже причисляю себя к когорте новых управленцев) никогда не было политического опыта и опыта государственного управления. Мы не сразу научились работать в условиях политической клановости. У нас нет разных политических партий, есть разные кланы. Когда мы пришли, то увидели, что по многим направлением просто не существует планов развития и внедрения каких-то изменений. Все существовало на каких-то договорах, закулисных играх, на "честном слове". Необходимо было создавать цивилизованную систему, на это ушло время.

К тому же объективные факторы, такие как война - очень мешают развитию. Каждый из новых министров, из нас мог бы, допустим, заниматься реформами своего ведомства, но тут случается очередное обострение - и всех "выдергивают" на военную тему. Или международную. Я сейчас не пытаюсь оправдываться, просто хочу показать те компоненты, с которыми приходится иметь дело. Мы - те кто при власти, еще не научились в полной мере находить компромиссные ситуации - у каждого свое эго. Если вопрос казалось бы не требует срочного решения, и есть возможность подискутировать, все предпочитают дискутировать.

- Необходимо ли переформатировать или вовсе менять Кабмин сегодня?

- Я думаю, что открытые позиции, которые есть, должны быть заполнены.

- Само собой, я же спрашиваю о замене существующих фамилий.

- Для меня важно мнение международных партнеров об Украине. Все они хотят видеть единство власти - всех трех ветвей власти. Потому что от нашего единства зависят санкции против России. Если мы не объединены, и все вместе не работаем на развитие своей страны, то Запад спрашивает: слушайте, а почему мы должны ставить под угрозу наши экономики, если Украина занята внутренними конфликтами?

Нужно не менять министров или весь Кабмин, а пересмотреть коалиционное соглашение. Потому что некоторые его пункты утратили актуальность - нужно обновить сроки и контексты.

Я буду очень расстроен, если сейчас из Кабмина уйдет ряд министров.

- Кто именно вас может расстроить своим уходом?

- Например, Наталья Яресько - самый авторитетный финансист Украины для Запада, который был в правительстве во все годы независимой Украины. То, что Яресько открыла онлайн транзакции казначейства - этого нет у большинства стран Европы. У нас финансовый рейтинг "В-", а у Греции "ССС" - просто чтобы мы понимали, что не так все совсем плохо. В феврале-2015 инфляция была 43%, но она постепенно уменьшается.

Меня расстроил уход Пивоварского, я не хотел бы, чтобы ушел Айварас.

- А если из Кабмина уйдет Яценюк, вы тоже расстроитесь?

- Хороший провокационный вопрос, учитывая мою должность…

Я был на многих встречах с Арсением Петровичем. Он очень умный человек, он профессионал и сильный политик. У него 80 человек в парламенте, это нужно учитывать. Когда я оцениваю все факторы риска, то вспоминаю, что отношение международных партнеров к перевыборам в Украине очень нехорошее. А отставка Яценюка грозит именно этим, так как коалиция распадется уже де-юре. Зачем нам дополнительно помогать России, раскачивая лодку?

- То есть, ваше мнение - Яценюка оставить?

- Если выбирать между "скорее убрать" или "скорее оставить", то второй вариант.

- Фамилий вы называть не хотите, тогда ответьте "да" или "нет" на вопрос: Нужно ли провести ротации в нынешнем составе правительства? Не заполнить вакансии, а именно сменить нынешних министров другими.

- Нет.

- Насколько нужно менять структуру - объединение или ликвидация существующих ведомств, появление новых? Если новых, то каких?

- Точно не надо объединять МВД и Минрегионполитики, о чем некоторые говорят. Много дискуссий было вокруг целесообразности существования Министерства спорта и Министерства культуры. Я считаю, что ликвидировать - не выход. Нам нужно пересмотреть систему управления.

Я бы хотел, и говорил об этом давно, хотя многие мне отвечают, что это не ко времени, что Украине необходимо Министерство инноваций. Или же Информтехнологий и коммуникаций. Объясню почему: современное развитие информационных технологий таково, что давно требует единого центра координации на государственном уровне любой страны. У нас же есть пять-шесть ведомств, занимающихся информатизацией. В итоге получается как в монологе Райкина "Кто сшил костюм?". В Украине нет системного развития IT-сферы.

- Нужно ли создавать министерство по вопросам оккупированных территорий?

- Отдельное министерство создавать не нужно, а должность вице-премьер-министра по этим вопросам, координатора различных ведомств по вопросу оккупированных территорий и реинтеграции - да. Решение этих задач - это такая же задача межведомственной координации (МВД, Минюст, МИД, Минрегионразвития и так далее.), как и евроинтеграция, о которой мы уже говорили.

- Как только вы пришли в АП, то сказали, что эта структура работает на уровне XIX века. Сейчас не поменялось ничего, кроме того, что новые сотрудники знают английский язык. Вас расценивали как нового эффективного менеджера и современного реформатора, способного выполнять задачи в короткий срок? Борис Ложкин также сетовал на то, что в АП нет единой электронной СRM системы, из-за чего некоторые чиновники зарабатывали на том, что "теряли" тот или иной документ и проследить за этим было нельзя.

- С единой системой как раз все хорошо. Могу вам сказать, что вчера (27 января - ред.) мы получили авторское свидетельство с правом собственности, принадлежащую государству, на свою систему электронной документации. Мы сделали это силами нашего IT-отдела АП. Сейчас в системе уже более 30 тысяч документов, система находится в так называемой дослідній эксплуатации. Теперь можно отследить всю статистику, каждый документ и ничего не теряется - сразу видно у кого и почему тот или иной документ "завис".

- То есть в АП никто больше на "потере" документов не заработает?

- О, знаете, сколько людей меня ненавидят за это? Более того: в феврале мы начнем передачу всех инсталляционных пакетов программы всем желающим ведомствам и администрациям. К нам уже обратились за этим министерства юстиции и аграрной политики, несколько администраций разного уровня - включая Киевскую ОГА.

- После внедрения такой системы, может быть, вы еще штат АП сократите?

- Я за это борюсь. За это меня тоже многие не любят. Надо сокращать. Мы сразу, как только пришли, сократили всю администрацию на 28%, включая к примеру, отдел документального обеспечения. Это такой отдел, сотрудники которого бумаги носят. Тот самый XIX век, о котором вы вспомнили. Вообще степень бюрократизированности в госорганах чудовищная, мне как человеку из бизнеса это противоестественно. До прихода в администрацию нашей команды у части сотрудников АП не было компьютеров, можете себе это представить?

- Насколько мешает эффективной работе АП традиционная для Украины подковерная борьба? В АП есть люди, ориентированные на Ложкина, есть лично президентские, кто-то вроде как человек Ковальчука, Кононенко, Березенко.

- Конкуренция существует в любых организациях. Но внутрикорпоративня конкуренция всегда более элегантна, чем политическая.

- Конкуренция в компаниях заключается в личном карьерном росте, а в государственных органах конкурируют за право сидеть на том или ином потоке либо влиять на определенные отрасли экономики.

- Конечно. Вы спрашиваете, мешает ли это? Мешает. Исчезнет ли это? Нет, не исчезнет. Потому что это часть политической борьбы, которая существует не только в Украине, но и в любой стране мира.

- А вы чей человек?

- Ничей. Я человек команды, играющей за Украину.

- Сегодняшнюю АП можно назвать единой командой?

- Конечно.

- Другого вы бы и не ответили…

- Люди, которые работают в Администрации президента - это команда президента. И я работаю в команде. Я могу отдельные моменты не принимать, тогда я буду пытаться убеждать и аргументировать, но я работаю в команде. Это то, что выработано во мне годами.

- Юрий Косюк ушел из АП, потому что не смог работать в команде?

- Для многих людей, которые приходят из управления бизнесом, работать на госслужбе, в частности, в АП, оказывается довольно непросто. Потому что иногда проводишь кучу встреч и совещаний, и в итоге рождается всего один документ. А люди бизнеса привыкли реализовывать проекты, делать серьезные изменения и быть результативными. В бизнесе всегда есть здравый смысл, а в бюрократии - не всегда.

- Оправдала ли себя практика привлечения иностранцев во власть?

- Оправдала.

- Саакашвили уже превратился в конкурента Порошенко?

- Нет.

- Вам не кажется странным, что губернатор президента устраивает антикоррупционное роуд-шоу, клеймит позором, в частности, генпрокурора и в то же время Банковая не сдает генпрокурора Виктора Шокина - но и не одергивает Саакашвили?

- Михаил Саакашвили - опытный политик…

- Он знает, что такое субординация?

- Не думаю. Понимаете, Михо - гиперактивный политик, и это неплохо. Но я бы лично хотел, чтобы кроме публичной политики, в которой многие чувствуют себя более комфортно, чем в рутинной работе, люди занимались еще и конкретной работой. Хотелось бы меньше пиар-акций и больше работы с закатанными рукавами.

- Почему вы не считаете, что Саакашвили конкурент для Порошенко в будущем? Он ведь явно создает политпроект, который будет работать на тот же электоральном поле, что и БПП.

- Задайте этот вопрос политологам.

- Почему в Украину не идут инвестиции: только ли из-за войны? Вы наверняка общаетесь с бывшими коллегами по бизнесу со всего мира. Что говорят об Украине и наших перспективах люди бизнеса? Готовы ли они реально вкладывать деньги, создавать тут новые проекты, сотрудничать с нашим государством? О каких проблемах говорят больше всего?

- Я не согласен с тем, что не идут. Идут, но мало - так точнее. Компания Арселлор Миттал инвестирует $30-40 млн. в год. Компания Бунге открывает в Украине большой завод по переработке, ряд компаний инвестируют в инфраструктурные проекты - это при всех политических рисках и рисках безопасности, связанных с войной. На международных рынках сейчас очень сложно получить кредитные деньги под Украину. Серьезные инвестиции идут со стороны IT-рынка. Для обстоятельств, в которых оказалась наша страна, я бы назвал уровень притока инвестиций сегодня приемлемым - немногим более $2.5 миллиардов в год. Это мало для стандартно развивающейся страны, но приемлемо для фактически воюющей.

- По данным Transparency International Украина находится далеко за первой сотней стран по восприимчивости к коррупции. Есть мнение о том, что серьезные компании вообще не рассматривают страны, находящиеся за первой сотней.

- Это неправда. Рассматривают всех, даже в самые нестабильные африканские государства вкладывают деньги. С той лишь разницей, что если страна имеет высокие риски, то ожидания на возврат инвестиций у компаний другие. Другими словами, если в других странах компания пойдет в страну, которая обеспечит ей 15% доходности, то в аналогичных условиях Украина должна дать не меньше 25%.

- Вы были на последнем саммите в Давосе. Темой саммита была новая промышленная революция. В связи с этим насколько мы там выглядели цивилизованной страной - ведь западные партнеры все знают о наших коррупционных скандалах, о "схемах", "потоках", переделе и прочем мрачном средневековье?

- Мы же не читаем ежедневно новости других стран. Я вас уверяю, что там похожие проблемы. Я жил в Дании и могу сказать, что там те же коррупционные скандалы есть - значительно меньше, но тоже бывают.

Давос был очень интересным, мне запомнился поднятый вопрос о рынке труда ближайшего будущего. Ведь новые технологии, с одной стороны, дают возможность развиваться среднему классу, но с другой - лишают работы большое количество низкоквалифицированных работников, которых их государства также должны как-то трудоустроить.

- Ваше впечатление: правда ли, что объективные глобальные кризисы снизили внимание к Украине?

- Нет, мы до сих пор в топ-списке глобальных мировых вопросов, мы на радаре. Украину упоминали исключительно с правильным контекстом, так что не могло сложиться впечатления, что о нас забыли или мы больше не интересны и покинуты. Но в 2016 году нам очень важно добиться, чтобы адвокатами Украины в мире были не только политики, но бизнес. Бизнес - идеальный адвокат. Когда бизнес приходит в страну, это сигнал для всех остальных, что со страной можно иметь дело.

Досье на Дмитрия Шимкива

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГА.net в Twitter и Facebook: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.