- Что, по вашему мнению, случилось с Крымом?

- Моя задача как заместителя секретаря СНБО - информационная безопасность страны. С самого начала хотелось поработать над концепцией реформ, но началась война и все планы сорвались - пришлось запускать все идеи с колес. Крым уже был оккупирован. Кроме того, мы знали, что на границе стоят войска России. И еще мы понимали, что если начнем вторжение в Крым, то все войска РФ, которые стоят на границах могут атаковать Украину. Разыгрывался сценарий: некая самооборона Крыма на БТРах, которая вроде бы как стремится реализовать право на самоопределение, восстала. И вот Украина использовала против этих людей свою армию. Что делает Россия? Входит в Украину "защищать права русских". Ситуация была патовая. Вооруженных Сил в стране фактически не было, а милиция и другие силовые органы Киеву не подчинялись.

Был сделан вынужденный выбор. Военная операция по возвращению Крыма не состоялась. Мы советовались с Владимиром Горбулиным, Евгением Марчуком, Игорем Смешко и другими очень опытными людьми. Они и сейчас входят в экспертный совет СНБО. Нам важно их понимание процесса. И их мнение было учтено. Одновременно с этим было принято решение назначить губернаторами представителей местных элит, чтобы красноречиво продемонстрировать регионам - интересы местных общин будут максимально учтены. Это помогло стабилизировать ситуацию в регионах. Но ситуация оставалась напряженной еще долго. Только неделю назад стало легче.

Нам пришлось заново отстраивать систему информирования общества о том, что делает власть. При Януковиче этой системы в принципе не было. Никто не требовал ежедневных отчетов ни от президента, ни от силовых структур.

После начала войны нам удалось собрать представителей ведущих СМИ, очень долго разговаривали о том, что происходит. Пришли к выводу, что необходима единая позиция не по каким-то политическим вещам, а исключительно исходя из потребностей национальной безопасности. Есть страна. У этой страны есть внешний враг. Очень важно было показать единство. На всех телеканалах появилась плашка "Единая страна - Єдина країна". Каналы всегда были разные, но вокруг этого смогли объединиться.

- Может, олигархи просто защищают свой бизнес?

- Да, ситуация уже неоднозначная, началась избирательная кампания, есть ситуация того же Интера, который уже совсем по-другому начинает работать. Но мы вынуждены думать не только о внешних, но и о внутренних процессах. Учитывая, что интересы олигархов - собственников каналов могут быть разные, стране нужно независимое, мощное общественное телевидение, которое станет первой кнопкой - чтобы частным каналам было сложнее конкурировать. Кроме того, нужно разрушать олигархическую монополию в СМИ. Нужно, чтобы Нацсовет по ТВ наконец начал работать и следил за исполнением законов, создавая рамки для построения информационной политики.

- Общественное вещание без ежемесячной абонентской платы возможно?

- Да, такие модели есть. Но в Украине могла бы, например, заработать грузинская модель, когда затраты устанавливаются в сумме 0,5% от госбюджета, и правительство не может менять это. К этому нужно стремиться. 

- Общественное телевидение - на базе НТКУ?

- Разумеется. Примечательно, что формат общественного телевидения, который делают всего три десятка журналистов Hromadske, оказался гораздо эффективнее, чем вся огромная машина НТКУ в 1500-1800 человек: рейтинг Hromadske - 11%, НТКУ - 1%.

- 74% россиян, готовых, согласно опросам, поддержать Путина в войне с Украиной - что с этим делать?

- Это следствие совершенно другой информационной модели, которую в России выстраивали многие годы - модели фактической монополии государства в СМИ. Вкладываются огромные деньги - либо напрямую через бюджет, либо через Газпром. Есть 74% телезрителей, которые на всех каналах видят одну и ту же очень качественную пропаганду Кремля. Это очень мощная и дорогая система. Влиять на нее из Украины крайне тяжело. Но мир переживает трансформацию. Есть остальные 25% россиян, которые, очевидно, пользуются альтернативными источниками информации. Но надо понимать, что для того, чтобы построить похожую модель, нам нужно половину украинского бюджета отдать на эти цели. Общество столько платить за яркую войнуху с российскими СМИ не готово. Да и зачем? Мы строим другую модель - европейскую. Не хотим мы жить при государственной монополии на информацию. Не будем мы так жить. Не надо отказываться от собственных ценностей.

- Украинский вариант Russia Today сделать реально?

- Да, но это будет стоить $400 млн. в год. Можем ли мы себе позволить это? Я считаю, что мы хотя бы должны увеличить число объективных русскоязычных вещателей, чтобы показать свою позицию. Этот сигнал должен распространяться на СНГ, чтобы показывать, как Украина трансформируется в цивилизованную европейскую и демократическую страну. Этот пример очень важен как для России, так и для других стран СНГ. Надо поменять подход в головах: власть - это не что-то свыше, а от народа.

- Нацрада и ТВ-частоты. Как исправить хаос, внесенный туда при Януковиче?

- Это хорошо организованный хаос, поддержанный деньгами. Принцип формирования регулятора не понятен уже на уровне формирования: четыре человека от президента, четыре человека от Верховной Рады. У президента разве нет фракции в парламенте?  К тому же, в любой момент этих людей можно уволить.

Нацсовет должен работать в интересах общества. Но этого не происходит. Все сводится к корпоративным и бизнес-интересам. Есть логика в том, чтобы попробовать другой принцип формирования комиссии. Например, назначать троих представителей от журналистских организаций. Почему нет? Это размывало бы нынешнее монопольное положение власти. Нацсовет нужно перезапустить. Но если говорить о частотах, то это долгий и трудный процесс. Ситуация с российской информационной войной показала глубину проблемы. Мы будем решать этот вопрос.

- Ведется ли работа с менеджментом каналов по поводу того, что показывает ТВ в условиях войны?

- Я против вмешательства государства в работу частных субъектов. Все вмешательство должно ограничиваться правилами работы. Но надо отдавать себе отчет, что в состоянии войны ответственность всех граждан повышается. Де-факто мы в состоянии войны. Если бы мы сейчас ввели официальное военное положение, это бы означало работу исключительно государственных телеканалов во избежание информационной пропаганды врага. Все это должны понимать. Так что, конечно, что касается сферы информационной обороны - мы общаемся. Никто не говорит, что ставить в эфир и кого приглашать. Но мы стараемся объяснять ситуацию. 

Важно понимать, что именно сейчас происходит внутри страны. Можно, конечно, призывать сжечь Верховную Раду в прямом эфире. Но давайте подумаем, кто в этом больше всего заинтересован. Давайте подумаем, кто больше всего заинтересован в том, чтобы в Украине не осталось ни одного легитимного органа власти. Кто заинтересован создать хаос в Украине и сорвать выборы. Кому так хочется доказать, что Украина - failed state, что такой страны нет? Ответ очевиден. Мы все должны понимать свою ответственность за информационную безопасность. Интер, который прервал показ сериалов ради штурма Рады, а также российский РТР, который тоже вел прямой эфир - тут возникают вопросы.

- Hromadske тоже вели прямой эфир.

- Подозрения по Интеру подогреваются тем, что он не заточен под информационное вещание. В отличие от Hromadske. Если это информационный канал - я понимаю, почему это происходит. Но в случае с Интером мне непонятно, почему вдруг отменяют сериалы и включают марафон. Кроме того, каким образом это подается? Люди пришли, люди недовольны - вещи не называются своими именами. Рисуется другая картинка. Вопрос в том, кто художник. Я знаю, что российским силам в Украине это выгодно.

- Почему движение Украинский выбор и его глава Виктор Медведчук так свободно себя чувствуют в Украине - ведется активная информационная пророссийская кампания, города завешаны биллбордами.

- Мы не можем просто что-то запрещать. Нужны объективные расследования и дела. Меня спрашивают, почему выходят некоторые газеты определенной антиукраинской направленности. Есть у нас одна "беда" - мы действуем по закону, используем легальные инструменты. Мы на Майдане отстаивали правовое государство, потому было бы неправильно начать какие-то репрессии. То, что по запрету вещания  российских телеканалов в Украине принимал решение суд - я считаю, что это очень правильно. Это именно тот институт, который вправе делать подобные шаги.

Если бы могли позволить себе хотя бы 500 млн.грн. в год выделять на информационную безопасность -  многое удалось бы сделать

- Что произошло с Шуваловым (советник Левочкина, куратор информационной политики Интера, - ред.)?

- По нему решение принималось Службой безопасности Украины, которая имеет на это право. СБУ пользуется своими материалами и наработками, которых я не видела. Могу только догадываться, почему было принято решение выдворить его из страны. Хотя лично я вообще не понимаю, что политические технологи делают на телеканалах. Каналы - передают информацию, технологи - создают ситуации. Когда это совмещается, то у меня возникают вопросы, что это за люди, чем они занимаются и в чьих интересах это делается. На телеканалах должны работать журналисты.

- Что делать с засильем российской агентуры в силовых и других государственных структурах?

- Все ключевые кадры прошлой власти увольняются. Если смотреть глубже, то это процесс не одного месяца. Самая большая проблема в том, где взять профессионалов, вместо уволенных людей. В СБУ, например, работают несколько десятков тысяч людей, причем, большинство получает очень небольшие деньги за свою работу. Нужны социальные лифты, чтобы желающие могли изменить систему и занять в ней свое место. Еще один вопрос: надо ли учитывать интересы парламента при кадровых назначениях? В нынешних условиях просто нет другого выхода. Не будет власть учитывать мнение депутатов - не будет парламентского большинства. Чем это грозит стране? Можем себе только представить.

- Доктрина информационной безопасности, над который вы работаете. Каковы ее основные положения?

- Я посмотрела, что у нас на эту тему действует от 2009 года. Оказывается, нет никакой угрозы внешнего информационного влияния! Не замечаем мы этого. Написана целая куча канцелярского бреда, который не дает ответа ни на один вопрос. Какие есть угрозы? Как защищаться? Какие инструменты? Это должна быть единая политика защиты информационного поля страны. Что в ней будет: определен формат защиты от внешнего влияния - что мы позволяем, а что не позволяем делать извне; какое информационное пространство должно быть внутри страны; система выработки государственной информационной политики - договоренность между всеми ветвями власти и институтами по единым действиями; создание аналитического центра на базе СНБО; наша концепция внешнего вещания. Эту доктрину надо сделать до президентских выборов. После выборов сюда придет новая команда с большим уровнем доверия. Думаю, все получится. 

- Какой минимум денег нужен на эти цели?

- Если бы могли позволить себе хотя бы 500 млн.грн. в год выделять на информационную безопасность -  было бы здорово, и многое удалось бы сделать. Сюда входит общественное вещание, иностранное вещание и все остальное. Но многие вещи можно запустить и без денег - например, мы можем наладить эффективную работу разведслужб. Они никогда не работали на предмет борьбы с иностранным информационным вмешательством, а работали на какие-то экономические схемы внутри страны. Сейчас ситуация меняется. Майдан "организовал" Виктор Янукович, а организатором сферы информационной безопасности "выступил" Владимир Путин. Мы должны сформулировать ответы на все вызовы против страны. Все получится.