Валерий Чалый: Все сценарии разработаны, и план Б мы не исключаем

Заместитель главы Администрации президента Украины Валерий Чалый присутствует на всех международных встречах Петра Порошенко, куда бы президент ни поехал. Чалый знает множество секретов частного общения между мировыми лидерами и лично знаком со многими ключевыми политиками Европы и мира. Собеседник ЛІГАБізнесІнформ (интервью состоялось 21 марта - ред.) принимал непосредственное участие в переговорах в Минске 11-12 февраля. Владимир Путин на той встрече по сути дал понять, что ему нужно еще время, чтобы было захвачено Дебальцево. "Предложил ждать еще 20 дней до режима прекращения огня. Это вызвало недоумение у всех", - рассказал Чалый.

- Прошло девять месяцев правления Петра Порошенко. Вы вместе с ним пришли в Администрацию президента. Что вы сделали за это время? И что на практике означает ваша работа?

- Считаю, что Петр Порошенко собрал неплохую команду в руководстве АП. Мне есть с чем сравнивать. Я в этом здании на Банковой уже третий раз: в 1990-х работал под руководством Александра Разумкова с президентом Кучмой, сначала в АП, а потом в СНБО Украины. Команда, которая собралась сейчас, динамичная, креативная и выносливая физически. Кроме того, все руководство АП владеет английским.

Глава администрации Борис Ложкин - это человек, который настроен на другие подходы в менеджменте, чем те, которые традиционно были на Банковой. Скажу откровенно: я ощущаю себя одним из наиболее консервативных заместителей главы АП. Например, в условиях поставленной задачи сократить АП на 40% и обновить состав на 80%, это означало, что из предыдущего состава департаментов, которые работают на внешнее направление, должны были остаться всего четыре человека. Я же старался сберечь дипломатов, которые годами шли по карьерной лестнице, приобретая знания, навыки и опыт, которых невозможно заменить просто молодыми и амбициозными специалистами, даже свободно владеющими иностранными языками. Хотя, очевидно, что люди с новыми взглядами необходимы. Поэтому я пригласил нескольких моих коллег, с которыми работал еще до АП, помочь и вместе со мной перейти на госслужбу. У них качественное образование ведущих западных университетов. И теперь у нас на внешнеполитическом направлении хорошо сбалансированный кадровый состав. Ранее в профильных департаментах было до 60 человек. Сейчас те же функции выполняет вдвое меньший состав дипломатов.  

- Эффективность пострадала?

- Думаю, что даже выросла, потому что изменилось качество. Кроме того, мы компенсируем сокращение персонала усилением взаимодействия с Министерством иностранных дел Украины. Мы с министром Климкиным работаем одной командой. Президент руководит внешней политикой, а мы с Павлом отработали механизм взаимодействия таким образом, чтобы АП и МИД работали синхронно. В нашем случае - я думаю, министр с этим согласится, - работает и принцип замещения. Выходит так, что когда он уезжает за рубеж, то я помогаю министерству. Если нет меня, то он помогает работе АП. Это что-то новое в украинской политике, потому что ранее при других президентах была достаточно жесткая конкуренция между главой МИД и руководителем внешнеполитического направления в АП. Сейчас мы одна команда.

Как заместитель главы АП, я отвечаю за эффективное функционирование внешнеполитического блока. Я также по сути являюсь главным внешнеполитическим советником главы государства, отвечаю за подготовку переговоров, международных встреч президента, его телефонных разговоров с лидерами стран мира. Чтобы вы понимали объем задач при президенте Порошенко - это более 80 международных встреч и более 360 телефонных разговоров с лидерами других стран только за девять месяцев. Каждый визит и разговор должен готовиться качественно. Конечно, есть взаимодействие с правительством и парламентом в этой работе.

- Администрацию президента критикуют за отсутствие послов Украины в некоторых ключевых странах.

- Найти настоящих профессионалов в каждую страну - это тяжелая задача, особенно в условиях, когда бюджет этого направления сокращен. Быть послом - теперь уже не легкая работа, а очень тяжелый труд. Потому иногда возникает пауза, за которую нас критикуют. В последнее время мы смогли найти достойных людей и назначили послов в десятки стран. Но в некоторые важные страны мы до сих пор в процессе подбора кандидатур.

По всем позициям, где нас критикуют, мы с министром иностранных дел ищем все возможности, чтобы исправить ситуацию. Дело в том, что президент, как бывший министр иностранных дел, лично знает почти весь дипломатический корпус Украины. Подать президенту некачественную кандидатуру на посла или генерального консула - невозможно. Требования президента очень высоки. 
Я в ежедневном порядке поддерживаю связь с коллегами из шести-семи ключевых стран, чтобы мы не теряли взаимодействие - это советники канцлера Германии, президента Франции, президента Европейского совета, президента США, Польши и Литвы, советники премьера Великобритании. Мы все время на связи и обменивается рекомендациями и информацией.

- Президент часто работает по ночам?

- Если сравнивать мою работу в МИД с Петром Алексеевичем, то сейчас нагрузка действительно существенно увеличилась. Но такой график работы продиктован необходимостью. Рабочий день президента заканчивается очень поздно. Особенно в периоды обострения ситуации, когда график до предела напряженный.

Реально первые пять-шесть месяцев, с тех пор как в конце августа на территорию Украины вторглись регулярные части российской армии, для меня работа в АП составляла 18 часов в сутки, для президента - еще больше. Могу поделиться своим собственным наблюдением, как президенту удается сохранять бодрость и здоровье при таком графике работы. Думаю, секрет в том, что президент умеет отдыхать на ходу. Он умеет отключаться в машине, самолете. У него какая-то уникальная способность моментально переключаться эмоционально и быстро восстанавливаться.

- Решение об оккупированных территориях в Донбассе. Какова его практическая роль?

- Суть в том, что мы зафиксировали линию соприкосновения, согласно Минскому меморандуму от 19 сентября. Это четкая позиция. Вторая позиция - мы готовы к дальнейшему политическому процессу, но только через процедуру выборов на этих территориях. Выборов, которые должны пройти по принципам ОБСЕ - прозрачно, с допуском всех партий, СМИ, международных наблюдателей. Только такой механизм возможен. И только в этом случае люди, которые одержат победу на честных и демократических выборах, признанных всем миром, смогут представлять интересы районов, где они будут избраны как законная власть. Эта власть сможет представлять законные интересы своих избирателей по различным вопросам - языку, экономике, специфике управления и экономической деятельности в рамках децентрализации. Но последовательность шагов предельно ясна. Первое - прекратить огонь. Второе - вывести всю российскую технику, российские войска и наемников назад в Россию. Освободить всех заложников. И только после этого - выборы по украинским законам под международным наблюдением. После - дальнейший политический процесс.

- На каком из этапов может быть принято решение о том, что отдельные районы Донецкой и Луганской областей больше не оккупированы российскими войсками?

- Как только станет очевидным, что российских наемников и войск там больше нет. Есть ведь еще один момент, который должен быть выполнен для проведения честных и демократических выборов - должна быть закрыта дыра в границе, которую контролируют боевики и россияне. Сначала туда должны быть допущены наблюдатели ОБСЕ, потом - наши пограничники. И вот тогда можно будет говорить дальше. А до тех пор эта территория оккупирована.

Приняв закон об особенностях местного самоуправления, мы четко выполнили Минские соглашения. Россия попробовала нас обвинить в отходе от соглашений, в том числе, перед нашими партнерами, но мы детально разъяснили для СМИ и дипломатов нашу позицию: мы четко движемся по графику выполнения.

Мы ждем полного прекращения огня. Не может быть такого, что мы отводим тяжелое вооружение, но стрельба продолжается. Если по нам стреляют из минометов, гранатометов, снайперских винтовок и даже танков - это что, прекращение огня? Нет. Поэтому мы ищем способы заставить нарушителя выполнять принцип всеобъемлющего и устойчивого прекращения огня.

- Что вы можете ответить Москве на обвинения в том, что объявление отдельных районов Донбасса оккупированными не соответствует Минским соглашениям?

- Мы привыкли к российским обвинениям. У них стиль такой. Мы к этому относимся по-философски. Россия оккупировала Крым. Очевидно, что ожидать от оккупанта честной дипломатической позиции не стоит. Россия - ответственная сторона за войну и урегулирование ситуации в Донбассе. 12 февраля в Минске это еще раз было подтверждено. Лично Владимир Путин прошел все пункты договоренностей. Вместе с президентами Украины, Франции и канцлером Германии он принял совместную декларацию и взял на себя ответственность. То есть сейчас Путин лично несет ответственность за невыполнение Минских соглашений. В том числе, речь идет о заложниках, о всех наших пленных, о Надежде Савченко, которую незаконно вывезли в Россию и удерживают там. Это касается и открытой границы - это все ответственность России. Я уже не говорю о том, что поставки наемников и оружия в Украину из России продолжаются. Москва нарушает все международные договоры о неприкосновенности границ и невмешательстве во внутренние дела, в том числе и те, которые действовали в СНГ.

- Многие критикуют Минские соглашения как факт, как формат. Главный аргумент - ни одной из сторон полное выполнение договоренностей не выгодно. Другие говорят, что формат должен быть другим. Например, Женевским. Что можете сказать этим людям?

- Начну с Женевского формата. Мы же не против. Но, не позиция Украины является причиной того, что нет Женевского формата при участии США и ЕС. С другой стороны, канцлер Германии и президент Франции на последних переговорах в Минске представляли не только свои страны, но и консолидированную позицию стран Европейского Союза, скоординированную с США. Кстати, мы очень благодарны лидерам этих двух стран, потому что они инвестировали в этот процесс очень много усилий. У президента Порошенко только с канцлером Германии Ангелой Меркель состоялось 11 встреч за период с июня прошлого года и 74 телефонных разговора. Можете оценить ее вклад.

Наш формат на самом деле очень простой - это сотня стран мира, которые выступили против оккупации и аннексии Россией украинского Крыма. Наш формат - это поддержка в том числе 28 стран ЕС, США, Канады, Австралии, Швейцарии, Японии. Но технологически сложно посадить за один стол 30-40 стран, чтобы вести разговор с Россией.

Доволен ли я лично всеми решениями, которые были приняты в Минске в первый и второй раз? Конечно, полного удовлетворения нет. Это сложный процесс, где свою позицию надо было защитить компромиссными решениями. Чтобы была понятна сложность, то позиция Москвы 12 февраля была следующая: "Ваши войска в Дебальцево в котле, у вас там 6-8 тысяч, пусть они сложат оружие, сдают технику, поднимают белый флаг, и мы будем выпускать их как пленных". Чем все закончилось? Спланированной операцией и организованным выводом наших войск, а также обязательством агрессора обеспечить прекращение огня.

Важно понимать, что Минские соглашения, кроме прочего, дают нам время на подготовку. Когда критикуют эти договоренности, то этого пытаются не замечать. Ведь, когда Россия аннексировала Крым, защищать полуостров фактически было некому. Для этого надо время. Сегодня у нас уже есть армия. Одна из самых сильных на континенте. Даже с этой точки зрения, мы много выиграли, проводя дипломатические переговоры. А если бы не это, то что? Ответ простой - еще большая эскалация и полномасштабная война в больших городах с огромными жертвами. На сегодняшний день речь идет о более чем 1500 воинах, отдавших свою жизнь за независимость страны. Это огромное количество наших погибших героев. Это цена за безопасность Украины и Европы. Но если бы Россией была задействована авиация и была начата война в крупных городах, то это были бы десятки и сотни тысяч жертв. Так что, если кто-то предлагает просто пойти и всех выбросить с нашей территории, то он как минимум не знает или не понимает реальной ситуации и намерений агрессора.

- Руководство Европейского Союза публично говорит о том, что сохранять единство ЕС в отношении санкций за агрессию России становится все труднее. Что делает АП, чтобы побороть российское лобби в Евросоюзе?

- Мы используем все дипломатические возможности. Можем вспомнить случай, когда 27 июня 2014 года президент Украины впервые выступал на заседании Европейского совета в Брюсселе и фактически объединил все страны ЕС в поддержку Украины. Это беспрецедентно, когда лидер государства, которое не является пока членом ЕС, выступает в таком формате. Кроме того, стоит учитывать доверительные личные отношения Петра Порошенко с коллегами, постоянные контакты, работу МИД напрямую и через послов, поддержку нашей диаспоры, помощь различных адвокатов Украины - политиков, представителей негосударственного сектора, бизнеса, журналистов.

Другое направление - информационное. Здесь есть проблемы, потому что Россия вкладывает огромные суммы в пропаганду и информационную агрессию против Украины. Мы объективно не можем конкурировать по уровню вложенных ресурсов. Например, когда мы с президентом были в Германии и посещали наших раненых бойцов, то в этой больнице в Дрездене было три российских канала. В берлинском отеле - четыре российских канала. Абсолютно пропагандистские каналы.

Разумеется, мы боремся. И альтернатива создается и предлагается в виде пан-европейского русскоязычного телеканала, размещения правдивой информации о ситуации вокруг Украины на телеканалах стран ЕС. Но мы прекрасно понимаем, что реагировать нужно прямо сегодня. Потому в рамках реализации стратегии президента 2020, одним из приоритетов является программа продвижения интересов Украины в мире. Я имею честь ее возглавить. Мы создали целевую команду и представим концепцию на ближайшем заседании Национального совета реформ, утвердим её и будем действовать еще активнее и слаженнее.

- Вкратце - что будете делать?

- Наша задача - координировать действия. Часто не хватает акцентированного информационного удара по конкретным целям в интересах национальной безопасности, не хватает работы по взаимодействию с другими странами. Где-то у нас дипломаты активнее работают, а где-то нет. МИД ежедневно рассылает информацию: какая позиция; какие сигналы; какие цели. И если послы публичные, то они используют это с максимальным эффектом. Там, где послы с работой не справляются - будем менять. То есть мы будем координировать усилия, а также задействовать активную общественность под конкретные цели.

Что мы сделали уже сейчас? Мы проанализировали все события, которые в ближайшее время будут проходить в мире, и где Украина может представить свою позицию. Мы создали и создаем пул журналистов, спикеров и экспертов, которые за рубежом могут представить нашу позицию. Мы сформировали приоритеты по противодействию информационной агрессии. И все это при нулевом финансировании. В дальнейшем мы сосредоточимся на продвижении украинских интересов в ключевых точках мира. Мы не занимаемся пропагандой. Наше оружие - правда.

- Сербия в ОБСЕ заблокировала нашу выставку, посвященную оккупации Крыма. Похоже на то, что пока эта страна будет председательствовать в ОБСЕ, интересы Украины в этой организации будет сложнее защищать. Как вы думаете?

- По этому поводу я дал поручение руководителю профильного департамента провести встречу с представителями Сербии и выразить нашу позицию. Это сделано на дипломатическом уровне. С другой стороны, мы знаем, что Сербия - европейская страна и ориентирована на членство в Евросоюзе. Потому наша идея - приблизить позицию Сербии к позиции ЕС. Сербия, уверен, в этом также заинтересована. Думаю, что этот вопрос - вопрос внутренних трансформаций в Сербии. Но каких-либо препятствий для своей работы мы позволять, конечно, не будем. У нас есть аргументы, чтобы убедить наших сербских коллег действовать как партнеры.

- По поводу 9-го мая. Как мы будем строить отношения со странами, представители которых поедут к агрессору и примут участие в параде в Москве?

- Украина не может запретить кому-то куда-то ехать. Каждая страна принимает решение самостоятельно. Но мы работу ведем. Россия аннексировала Крым. Это надо помнить. В том числе тем, кто решит поехать в Москву. Сегодня три-четыре страны ЕС еще думают над тем, поедут ли они туда. Остальные уже отказались. Дело в том, что в странах, где еще раздумывают над поездкой, позиции премьера и президента, например, могут серьезно отличаться.

Кроме того, есть момент трансформации отношения украинцев к истории Второй мировой войны, и Великой отечественной войны, как ее части. Мы в процессе переосмысления дат. Сегодня есть больше информации. И мы видим, как Россия пытается во всем стать преемником всего, что касается СССР. Но историческая память, культура, герои - это все не может быть монополизировано одной страной. В освобождении Европы принимали участие огромное количество украинцев. Миллионы украинцев погибли в этой войне. Так что мы никогда не допустим, чтобы Россия монополизировала право на победу, которая в значительной степени была достигнута ценой массового героизма украинцев.

- На фоне отдельных стран Европейского Союза, которые не всегда готовы строить единую политику в отношении агрессии Москвы, в последнее время появилась идея создания некоего объединения из ближайших соседей Украины в Восточной Европе, параллельно с ЕС. Например, сейчас в разгаре создание совместной польско-украинско-литовской бригады. Что вы об этом думаете?

- Действительно у нас много общих интересов с нашими соседями, в том числе, с Польшей. Все наши соседи - как ближние, так и дальние - хорошо понимают, что если кремлевских ястребов не остановить прямо сейчас, то они пойдут дальше. Очевидно, что страны Восточной Европы больше заинтересованы в том, чтобы уберечься от этих угроз. И хотя это не афишируется, но мы сегодня имеем крепкое военно-техническое сотрудничество с нашими союзниками из 11 стран.

Если говорить о каком-то союзе, то надо исходить из реалий. Наши партнеры - члены Европейского Союза. И проще Украине присоединиться к ЕС, чем искать какой-то другой путь. Если мы станем членом ЕС, то многие вопросы просто отпадут.

В то же время, после действий России, которая разрушила мировой порядок и перешла красную черту, другие страны - не только из состава ЕС - тоже задумались. Есть много вопросов у Беларуси, очень встревожена Молдова, начал задумываться Казахстан. Я уже не говорю о Грузии, Азербайджане. Думаю, что и в Армении тоже начнется переосмысление.  

В этой части мира Россия бросила вызов всем ради целей своей геополитической реализации. И ответ на эти вызовы, ответ на агрессию России против Украины, во многом определит судьбу Европейского Союза. Если ЕС этот тест не пройдет - мощного, консолидированного, процветающего союза больше не будет. Это понимание приходит в страны ЕС все больше.

В Европейском Союзе в последние времена было трудно найти консенсус по любому вопросу - по Греции, по новым националистическим движениям. Сейчас есть угроза, что вместо лидеров, которые занимали мощную позицию по поддержке Украины, придут люди, которые хоть и не имеют пророссийской позиции, но агитируют за то, чтобы сконцентрироваться на внутренних вопросах ЕС с меньшим пониманием важности восточного направления. 

 Последние несколько месяцев украинский вопрос консолидирует позицию ЕС. Даже если есть отдельные страны, стремящиеся отменить санкции исходя из экономических интересов, они все равно остаются верны единству мнения. Просто ли это? Это трудно. Это постоянная работа дипломатов и наш приоритет.

- Уже немало времени прошло с момента подписания Соглашения об ассоциации с ЕС. Как проходит процесс цементации? Сколько времени понадобится, чтобы соглашение заработало на полную мощность?

- Соглашение заработало. У нас есть адаптационный период для экономики. Но этот комфортный период заканчивается 1 января 2016 года. И, честно говоря, здесь я вижу проблемы. Прошло почти полгода, но наши компании и производители, похоже, не очень активно готовятся к полному присоединению к зоне свободной торговли с ЕС. Я думаю, что не хватает координации на уровне государства. Что касается адаптации законодательства в Верховной Раде, то здесь работа идет неплохо. Но эффективность евроинтеграционного процесса, на уровне правительства, конечно, должна быть выше.

- Сколько еще стран должны ратифицировать соглашение?

- Это сделали на сегодняшний день 13 стран. И это очень хороший темп, учитывая, что обычно такие соглашения ратифицируют на протяжении 4-5 лет. Мы идем по графику, который позволяет - не хотел бы, конечно, забегать наперед - добиться ратификации уже в этом году. 26 марта соглашение ратифицируют в Германии. На очереди - Франция и Великобритания.

- Россия может сорвать этот процесс?

- Только если мы сами сделаем какую-то глупость, дадим пасс и сыграем неэффективно. Не буду называть конкретные страны, где сейчас такие проблемы возникают, но для того мы и работаем, чтобы решать и предотвращать подобные сложности.

- Касательно безвизового режима ЕС. Насколько я понимаю, сейчас появился новый фактор, который может замедлить процесс либерализации визового режима...

- Да, появился новый фактор - наличие большого количества переселенцев. Говорится, что это ведет к нестабильности и потому будут попытки внести коррективы в этот процесс. Но у нас есть аргументы. Например, по Грузии - позитивная динамика, хотя там тоже есть фактически аннексированные территории, там есть беженцы. То же самое в Молдове в непризнанном Приднестровье. Мы в этом плане мало чем отличаемся, разве что масштабами. Кроме того, были вопросы по биометрическим паспортам. Президент как раз провел заседание, чтобы решить эти задачи. Считаю также, что у нас, кроме того, должен быть вице-премьер по вопросам европейской и евроатлантической интеграции.

- Разве премьер откажет президенту, если будет просьба создать такую должность?

- Такой разговор уже был. Было позитивное решение. Надеюсь, что в дальнейшем не будет промедлений.

- По поводу Турции. Как вы думаете, почему Турция отказывается пропускать через Босфор корабли со сжиженным газом для LNG-терминала? Эксперты говорят, что экологических проблем это не добавит, потому что через канал ходят танкеры и с более специфическим и опасным грузом. Возможно, решение Турции связано с последним визитом Путина в Анкару?

- Мы видим активизацию сотрудничества Турции и России по разным направлениям. В то же время мы имеем четкую позицию Турции в поддержку территориальной целостности и суверенитета Украины по Крыму. После визита президента Эрдогана в Украину между лидерами наладилось очень хорошее взаимопонимание. Турецкий президент предложил увеличить число встреч и координировать усилия - мы к этому готовы, в том числе по вопросам энергетического сотрудничества.

Несмотря на разные оценки этого визита, я бы предложил подождать. Через несколько месяцев станет ясно, что существует достаточно условий для того, чтобы наши отношения с Турцией серьезно продвинулись вперед - не только в сфере строительства самолетов или космоса, но и в сфере военно-технического сотрудничества. Это для нас сегодня приоритет.

Разумеется, Турция имеет свои интересы. Одна из позиций состоит в том, что они не пропустят корабли для LNG через Босфор. Мое личное мнение, что здесь больше политики. Вы правы, что через Босфор проходят куда более небезопасные компоненты. 

Мы сегодня предлагаем разные варианты. Один из них - использовать возможности Украины: газовые хранилища и реверсные поставки газа из Европейского Союза. Эти возможности можно использовать с целью поставок газа в Турцию. С другой стороны, мы предлагаем наше видение того, как наша страна может быть задействована в проектах, которые нам интересны. Из них, в том числе, TANAP (газопровод из Азербайджана через Турцию в Европу), который мы можем помогать строить. Есть и другие предложения.

Но в целом я бы не говорил, что Турция строит свои отношения только с Россией, даже учитывая огромный товарооборот между этими странами. Турция понимает важность Украины в Черноморском регионе, понимает важность отношений с Европейским Союзом. И потому, я уверен, будет действовать прагматично. И в наших интересах продолжать диалог и искать варианты. У нас очень хорошие перспективы по многим направлениям.

- В чем сложность получения оружия от Запада? Джипы Хамви в обмен на ядерное оружие - это не выглядит как выполнение гарантий безопасности по Будапештскому меморандуму.

- К сожалению, нет ни одного документа - я могу это сказать как юрист-международник - который бы гарантировал привлечение войск и оружия для помощи в защите Украины от внешних угроз. К сожалению, мы не стали членом НАТО или других структур безопасности. Нет у нас и союзнических договоров с другими государствами по этому поводу. Хотя нет, был, конечно, один такой договор - с Россией. Результат вы видите. Потому, к сожалению, требовать от кого-либо дать нам что-то мы не можем.

Тем не менее, я считаю, что мы должны использовать Будапештский меморандум. Сам по себе этот документ - политический. Но и эти заявления, которые в нем есть, мы будем пытаться реализовать.

Ситуация меняется. Основная причина того, что нам не дают оружия, очень проста. Это связано с отношением к России. Это ядерная страна со сложно прогнозируемой политикой, которая делает шаги, разрушающие систему международных договоров. Потому было опасение, что в ответ на поставки оружия Москва изменит масштаб наступления против Украины.

Я считаю, что это ошибочная линия. И понимание этого приходит. Ведь провоцирует Россию слабость, а не сила Украины. Это понимание постепенно трансформируется в решения. И сегодня мы получаем не только так называемое нелетальное оружие, но и многое из того, что нам нужно. Единственный нюанс - не в тех масштабах, которых нам бы хотелось, а также не от всех стран, которые могли бы это сделать.

С другой стороны, нам нужны не только танки и системы залпового огня, но и современные защищенные системы связи, установки определения артиллерии врага, снайперское и контрснайперское оборудование, беспилотники, бронированные автомобили. Так что мы приветствуем ту помощь, которую оказывают США и другие страны. Я думаю, что постепенно придет понимание, что помощь для нас нужно увеличить. Именно усиление Украины даст возможность предотвратить подобные войны в будущем.

- Какова цель привлечения миротворцев в Донбасс? Мы хотим добиться замораживания войны с Россией на этом этапе? Затормозить ее до тех пор, пока Москва не ослабнет? В чем ключевая идея?

- Обеспечить прекращение войны и перейти к миру. Как это сделать сейчас? С помощью миротворцев. В отличие от ОБСЕ, они будут контролировать ситуацию не только днем, но и ночью. И реагировать будут иначе. По миротворцам, надеюсь, стрелять не будут. Кроме того, это способ, решить вопрос с границей. 

Работа только началась. Весь процесс займет минимум полгода. Это может быть реализовано различными инструментами. Самый реалистичный - решение Совета безопасности ООН.

- Глава МИД РФ Сергей Лавров уже заявил, что Россия не поддержит в ООН ввод миротворцев в Украину.

- Заявления Лаврова - это всего-навсего один уровень. Есть и другие уровни. Я в Минске был свидетелем того, что президент России Владимир Путин в принципе не отверг такой возможности. Так что давайте подождем. Если Москва действительно встанет на пути прекращения войны в Украине и не поддержит миротворческую миссию - значит, Россия против мира.

С другой стороны, мы категорически не допустим того, чтобы Россия была в составе такой миссии. Мы уже видели, к чему это приводит. Есть мировая практика: соседние страны не принимают участия в миротворческих миссиях. К тому же, когда речь идет о стране, которая оккупировала часть Украины. Это невозможно. Это будут только страны, которые не вызывают вопросов.
Порядок такой - сначала решение постоянных членов Совета безопасности ООН, потом общее решение Совбеза. И потом мы рассчитываем, что участие в миссии примут преимущественно европейские страны. Если на тот момент будет принято решение о миссии по поддержке мира - это один вариант. Если мы будем готовы перейти к полицейской миссии, более мягкой и с другими задачами - это другой вариант. Пока сложно сказать, каким будет мандат. Но все для того, чтобы начать этот процесс, мы сделали.

Сейчас принимаются решения по нашим запросам. Затем приедет соответствующая миссия, которая оценит ситуацию - какой мандат нужен, сколько людей, какое именно снаряжение. Ведь это тоже вопрос денег. Для ООН это будет дорогая миссия. Но мы настаиваем на том, что этот мир стоит таких денег. Процесс пошел. К сожалению, бывают случаи, когда без миротворцев проблему не решить.

- Есть план Б на случай, если Россия провалит голосование?

- Есть только один план - А. Наш план - работа на всех направлениях, в том числе дипломатическом, экономическом, оборонном, информационном. Это наш план. Кто, что и где - это тактика. Стратегический план не меняется. Мы его четко видим. У нас есть сценарии, которые мы прорабатывали на уровне военного кабинета, Совета национальной безопасности и обороны, на уровне аналитических институтов, на уровне наших внешних партнеров. Есть несколько сценариев развития ситуации. Два из них для нас полностью недопустимы - эскалация конфликта и полномасштабная война. Но я скажу так: мы эти сценарии не исключаем. И в этом случае нашим планом Б становятся не вопросы миротворцев или информации. Этот план предусматривает, что 45 миллионов украинцев воюют за свое будущее. Вот вам наш план Б. А пока этого не случилось, пока нас к этому не вынудили, мы будем делать все, чтобы избежать такого развития событий. Но мы к этому готовы.

Подписывайтесь на аккаунт ЛІГАБізнесІнформ в Twitter и Facebook: в одной ленте - все, что стоит знать о политике, экономике, бизнесе и финансах.