Чернобыль в трех измерениях
Вчера в Киеве открылся саммит по вопросам ядерной и радиационной безопасности.
Как пишет "Российская газета", столица Украины стала центром научных и политических дискуссий о последствиях крупнейшей техногенной катастрофы и новых проблемах, перед которыми оказалась атомная энергетика из-за событий на "Фукусиме".
Решался и очень важный вопрос о выделении средств на создание долговременного укрытия для разрушенного четвертого энергоблока Чернобыльской АЭС. "Саркофаг", возведенный в тяжелейшей послеаварийной обстановке летом-осенью 1986 года, настоятельно требует замены или иного решения своей судьбы.
Почему сейчас это стало особенно актуальным? Какие есть решения и сколько нужно средств на их воплощение? Где еще проявились проблемы и в чем требуется международная кооперация ученых и специалистов-атомщиков? Представители Российской академии наук и Национальной академии наук Украины провели обстоятельный диалог с руководством российской атомной отрасли и их украинскими партнерами.
Президент НАН академик Борис Патон особо акцентировал то обстоятельство, что над решением чернобыльских проблем Украина, Россия и Беларусь работают сообща. Так было прежде, так есть и сейчас.
- Но кроме них, - заметил академик Борис Патон в интервью изданию, - свои обязательства должны выполнить западные страны. А они их пока не выполнили. Отчасти по этой причине до сих пор нет нового саркофага. Когда он будет, не знаю. Но надеюсь, что все-таки будет. При всем том атомную энергетику надо развивать, без нее мы никуда не денемся - Украина, в частности. У нас ведь почти 50% всей электроэнергии вырабатывается на АЭС. Но после случившегося на "Фукусиме" нужно еще раз осмыслить все, что касается безопасности. В Украине, как и в других странах, развивающих атомные технологии, есть для этого национальный надзорный орган.
Член-корреспондент РАН Леонид Большов, возглавляющий Институт проблем безопасного развития атомной энергетики, и его коллега из Российской академии сельскохозяйственных наук Рудольф Алексахин экстраполировали опыт и знания, накопленные нашими специалистами при ликвидации последствий аварии на ЧАЭС, на события, которые происходят сейчас вокруг "Фукусимы". По словам Алексахина, не надо идти на поводу у тех, кто пугает, не имея для того достаточных оснований, сотнями тысяч или даже миллионом дополнительных случаев рака "из-за фукусимских выбросов".
- Недавно на Совбезе России я сказал: цунами идеологическое будет сильнее и опаснее радиационного, - развил свою мысль академик. - Хотел бы еще раз напомнить об ответственности профессионалов. Иначе мы столкнемся с тем, что было после Чернобыля. Я верю в атомную энергетику, которой отдал двадцать лет.
В свою очередь, глава "Росатома" Сергей Кириенко дал понять, что вопросы безопасности должны иметь приоритет перед всеми прочими, когда речь заходит об атомной энергетике. И события на "Фукусиме" лишний раз подтверждают этот постулат. Из чернобыльской трагедии, по его словам, в России извлекли уроки. Все 25 лет, прошедшие после тех событий, в нашей стране не прекращалась работа по совершенствованию и модернизации действующих АЭС, оснащению их дублирующими системами управления и резервными агрегатами на случай полной потери электроснабжения.
- Даже если всему персоналу по каким-то экстраординарным причинам придется покинуть площадку АЭС, - уверял глава "Росатома", - современные станции, проектируемые и уже построенные по российским проектам, устоят. Ничего похожего на "Фукусиму" с ними не случится.
Вместе с тем, нерешенные вопросы остаются. Главным образом, они касаются более широкого использования пассивных систем безопасности. А в ближайшей перспективе, считает Кириенко, должны появиться реакторы с так называемой "внутренней безопасностью". То есть такие реакторы, в которых сама конструкция, "физика процесса", как говорят атомщики, заведомо исключают тяжелую аварию или опасное радиационное происшествие.
- Мы должны быстрее переходить к новым технологиям, - ставил задачи перед собой и учеными Сергей Кириенко. - Еще недавно полагали, что у нас есть в запасе 15-20 лет. Сейчас видим, что надо двигаться быстрее.
Другое важнейшее направление - укрепление роли, полномочий и возможностей Всемирной организации операторов атомных станций (VANO). Сложившаяся к этому времени система отношений между членами VANO, как и порядок обмена информацией в критических ситуациях, на "Фукусиме-1" дали очевидный сбой. И с этим еще предстоит разбираться.
В июне в штаб-квартире МАГАТЭ в Вене пройдет конференция высокого уровня, где будут подвергнуты критическому осмыслению уроки тяжелой аварии на японской АЭС. А в августе уже сами японцы предполагают устроить публичный разбор полетов - всего, что делалось на "Фукусиме-1" с 11 марта 2011 года, когда случился первый подземный толчок. А также всего, что этому предшествовало.
