48 часов: фильм "Гравитация", альбом Pianoбой, роман Питера Мейла

КИНО

"Гравитация", США, 91 минута

Кто: Альфонсо Куарон, голливудец с мексиканской родословной. Пришел в большое кино как человек с серьезными намерениями. Начал с экранизаций классики. Снял "Маленькую принцессу" по роману Бернетта и "Большие надежды" по Диккенсу. Потом сорвался с цепи, чем порадовал всех и в Мексике, и в США. Пикантную ленту "И твою маму тоже" во все глаза смотрели в обеих странах. Дальше - больше. Неожиданно мрачный "Гарри Поттер и узник Азкабана" заставил захлебываться от восторга сдержанную британку Джоан Роулинг и обеспечил отличную кассу. В предпоследней ленте "Дитя человеческое" Куарон совсем распоясался, превратив сюжет очередного английского романа в набор бешеных картинок. Свежая работа тоже не без того. О ее операторских сюрпризах говорят в выражениях "разрыв шаблона" и "визуальная революция".

Кому смотреть: всем, кого не берут в космонавты. После "Гравитации" желание туда попасть будет подвергнуто жесткой ревизии. Поклонникам Сандры Буллок, которая к своим 50 годам приобрела формы гимнастки-юниора.

Что: фильм, который Джеймс Кэмерон назвал лучшей лентой о космосе в истории кино. С ним согласна и британская компания, которая разрабатывала для "Гравитации" спецэффекты. По визуальной части было обещано переплюнуть "Аватар" того же Кэмерона. И переплюнули. Выход в открытый космос с поп-корном в руке гарантирован всем, кто рискнет полюбопытствовать, вокруг чего столько шума.

Между прочим, в самой картине шума немного. И это первый сюрприз. Роль оглушительного грохота часто исполняет ватная космическая тишина. На ее фоне выгодно смотрится второй сюрприз - уже ставшие знаменитыми первые 17 минут, снятые без монтажа. Коронный выход оператора Эммануэля Любецки в виде немыслимых ракурсов и очень правдоподобной атмосферы невесомости - это что-то особенное. Минут через 10 вы уже на небесах. В тщетных попытках определить, где верх, где низ и куда подевался ваш личный баллон с кислородом.

Среди гигантских сфер и полусфер болтается еще и американский шаттл. Неподалеку витают люди в снежно-белых скафандрах. В открытом космосе они уже неделю. Дебютантка в полетах наяву Райан Стоун (Буллок) чинит аппаратуру. Вокруг женщины косолапо левитирует ветеран покорения космоса Мэтт Ковальски (Джордж Клуни). У него последняя звездная гастроль перед пенсией, обязанности командира и долг неистощимого балагура. Доля его шуток приходится на длинный трос-поводок, которым космонавты связаны друг с другом.

Как можно предположить, самая пронзительная сцена связана именно с Ковальски. Когда выясняется, что на головы покорителей вселенной вот-вот упадут обломки русской орбитальной станции, Мэтт понимает, что спастись может кто-то один. Не переставая хохмить и любоваться восходом солнца, он отстегивается от коллеги, летит в бездну и еще долго преподает ей по рации науку выживания в космосе. На этом Клуни откланивается, предоставляя львиную долю экранного времени Сандре Буллок.

Задачи ее героини - добраться до раздолбанной русской КС, долететь на ней до китайской КС и спуститься на Землю - осложняются внутренним раздраем. Инженер Стоун - воплощение фразы "одиночество во Вселенной" и человек без желания жить. Изменить отношение к себе Райан помогает мегакатастрофа.

Иногда кажется, что Куарон с Любецки затеяли всю эту гравитацию ради истории женщины со сложной судьбой. Это, конечно, не так. Как бы интеллигентно не играла Буллок, она здесь дело второе. Это становится понятно через пару часов после финальных титров, когда не можешь вспомнить имя главной героини. Но осторожно нащупываешь почву под ногами и радуешься стенам, на которые в случае чего можно опереться.

МУЗЫКА

"Не прекращай мечтать", CD

Кто: Pianoбой, он же Дмитрий Шуров. Выдающийся музыкант родом из Винницы. Живет в Киеве. Человек с энергией сэптаккорда (базовое четырехзвучие в джазе), который не может быть исчерпан. Его природа постоянно требует новой темы. С пианистом Шуровым в разные годы развивались "Океан Эльзы", Esthetic Education, Земфира. С 2012-го коллективное творчество отодвинулось на позиции бэквокала. На переднем плане - сольный проект Pianoбой и два студийных альбома. Первый - "Простые вещи" - о простых вещах и талантливой работе с инструментом. Со вторым все еще сложнее.

Кому слушать: всем и каждому. Но особенно тем, кто имеет отношение к Украине. Шуров совершил безумный поступок - поднял весь свой профессиональный багаж над унылой действительностью и побежал на встречу с нами. Всеми, кто здесь и сейчас. Включая эмбрионов, пацанов с раёна, тех, кто в коме, тех, кто в дурдоме и покойников с интернет-зависимостью.

Что: хип-хоп с наложением на "светлый соул". Чтобы представить, каково этим заниматься, почитайте Маяковского под импровизы великого джазиста Майлза Девиса. Который, кстати, занимает не последнее место в музыкальном мире Шурова. У него все получается, как у ребенка, который легко сдвигает набитый железяками дедушкин шкаф. Потому что ему никто не сказал, что это невозможно. О наблюдении поэта Иосифа Бродского - "Лучший вид на этот город, если сесть в бомбардировщик" - он, видимо, тоже не знает. И садится в поезд, чтобы спеть свои тринадцать песен о родине и о любви.

В стартовом треке - "бесконечное прощание", "кровь на грани закипания", "состав слетает с рельс, не дотянув до станции". Знакомая картина, знакомые слова, предсказуемый ритмичный бас в левой руке пианиста. Но первый же взлет фортепианной темы - на фразе "перекрыли воздух" - становится ожогом. С внезапной болью и подступившими слезами. И так будет всю дорогу, до последней станции ("Поезд"). Состав движется в Мордор. Светлый соул тонет в аранжировках, о которых в какой-нибудь другой стране сказали бы dark rock.

Шуров работает в этой стране и для тех, кто в ней живет. Он стучится. И ему откроют. Он знает комбинации символов на наших домофонах. "Я из Винницы, а не из Ниццы. Я не из столицы. Я вообще не понимаю, как смог здесь закрепиться". У нас вся нация такая. С помощью доходчивого хип-хопа Pianoнобой объясняет, куда ей идти и что делать с такими данными. "Если не хочешь стать живым трупом, идти на концерт любимой группы". "Люди, будьте рядом, но не будьте стадом".

За самоотверженный акт объяснения с родиной Шурову положен бюст. За то, что обошлось без ущерба для лица и бесценных пальцев, - еще один. Но самое важное в альбоме - взгляд автора в направлении выхода из сложившегося туннеля. Он видит там свет. Призыв мечтать, не впадая в иллюзии, - тема уровня национальной идеи.

Основания для ее развития Pianoбой воспевает в дуэте с сыном Львом: "Пусть все реки вытекают до последнего ручья. Пусть все птицы улетают до последнего птенца. Пусть все деньги пропадают до последнего рубля. Я тебя не променяю. Потому что ты родная. Потому что ты моя". Легко представить, как эти слова взрывают набитые народом стадионы. Более сложные формулировки, многословное бормотанье, отсылки к русскому року, персонально к Земфире (припев последней песни) и деньги в рублях народ простит. Будем мечтать.

КНИГА

"Марсельская авантюра", издательство "Азбука-Аттикус", 256 стр.

Кто: Питер Мейл из британского Брайтона. Бывший рекламщик, оставивший доходное дело ради литературного труда. Ударил сразу по трем мишеням: начал строчить статьи для прессы, писать книги о половом воспитании и создавать романы о Провансе. Роман "Год в Провансе" получил Британскую Книжную Премию. После чего ее автор смог переехать во Францию, где его уже ждали с Орденом Почетного легиона. В числе громких профессиональных удач Мейла - голливудская экранизация романа "Хороший год" с Расселом Кроу в главной роли.

Кому читать: всем, кто в пробке. Небольшая и незамысловатая книжка - то, что надо в период вынужденного бездействия. Тем, кто ничего не знает о Марселе. Идя проторенным путем Дэна Брауна, Мейл написал что-то среднее между детективом и городским гидом.

Что: небольшой роман, где все рискуют и пьют шампанское. В начале - во дворце с захватывающим видом на Средиземное море. В конце - в деревенском ресторане с дизайнерским интерьером, видом на лес и "соцветиями кабачков, обжаренных во фритюре". А также с "открытыми пирогами с анчоусами и оливками на подушке из жареного лука" и "персикового супа с побегами молодой вербены". Из яств и ресторанов, описанных в книге, можно составить путеводитель по кулинарному Провансу. И это ее самая захватывающая часть. Когда дело доходит до буйабеса и винтажного бордо, чувствуется, что каждое написанное слово доставляет автору удовольствие.

Все остальное оставило его равнодушным. Включая француженок, которых со времен Дюма-отца принято наделять божественными чертами. В романе этого добра хватает, но сюжет двигает американка Элена Моралес - тоже красавица. Она отправляется вслед за бойфрендом Сэмом Левиттом в незапланированный отпуск. Путь из Лос-Анджелеса в Марсель очертил на словах и проложил в личном самолете знакомый миллиардер.

Судя по всему, автор торопился бросить в издательскую топку очередной бестселлер. Сюжет, видимо, пришлось изобретать второпях и особо не мудрствовать в плане слога и стиля. Несмотря на это, а также на то, что в русском переводе встречаются "поданные" блюда и девушки, "мешающие салат", чертовски хочется в Марсель.